Детектив Блайкерт в свое время входил в десятку сильнейших боксеров-полутяжеловесов, и он далеко не мягкий человек. Ведь так, напарник?Я сжал кулаки.— Я — немец.Дюланж засмеялся.— Он напрасно потратит время. Нет Джонни, нет признания.Я чуть не кинулся на него. Расс схватил меня за локоть и, крепко сжав, обратился к Дюланжу:— Джо, предлагаю сделку. Сначала вы убедите нас в том, что вы действительно знали Бетти Шорт. Сообщите нам факты. Имена, даты, описания. Сделаете это, и я гарантирую, что во время перерыва вы сможете вернуться в камеру и увидеться с Джонни. Идет?— Джонни ноль пять?— Нет, с его старшим братом — Джонни ноль девять.Француз взял пачку сигарет и вытащил одну; Расс поднес ему зажигалку. Дюланж картинно затянулся и вместе с дымом выдохнул:— После того салона татуировки мы с Джонни поехали на тачке в центр и сняли там комнату. В гостинице «Гавана», на девятой и Олайв, десятка за ночь, с огромными тараканами. Они подняли невообразимый шум, и мне пришлось их утихомирить, понаставив везде ловушек. Это их успокоило. Мы с Джонни легли спать, а наутро пошли искать дырку. В первый день не повезло. На следующий день я нашел себе на автобусной остановке эту филиппинскую сучку. Говорит мне, что ей надо добраться до Сан-Франциско, поэтому я предлагаю ей пятерку, чтобы обслужила меня и Джонни. Но она заявляет, что за двоих минимум десятка. Тогда я начинаю убеждать ее, что Джонни будет вести себя как ягненок и что платить надо мне. Мы возвращаемся в гостиницу, и тут изо всех щелей опять вылезают тараканы. Я знакомлю ее с Джонни, говорю, что он начнет первым. Она пугается, говорит: «Ты что, Джек-потрошитель?» Я отвечаю, что я — француз и что она о себе возомнила, думает, что может кинуть Джонни Реда? К этому времени тараканы уже разошлись вовсю, ревут как негры. Филиппинка говорит, что у Джонни слишком острые зубы, так что спасибо, не надо, и убегает пулей. Мы с Джонни в обломе до субботы. Хотим трахаться, хоть убей. Идем с ним на Бродвей, у меня на куртке все эти нашивки — дубовые ветки, серебряная звезда, бронзовая звезда, еще за японскую кампанию. Я словно какой-нибудь генерал Джордж Паттон, только еще круче. Мы с Джонни подходим к этому бару, «Ночная Сова». Тут вплывает Орхидея и Джонни мне говорит: «Да, сэр, это она и есть, никаких сомнений, сэр».Дюланж затушил сигарету и потянулся к пачке. Расс делал отметки в блокноте; я начал соотносить время их встречи и местонахождение этого бара, которое я помнил еще по работе в патрульно-постовой службе. Он располагался на 6-й и Хилл — в двух кварталах от гостиницы «Билтмор», той самой, возле которой Рыжий Мэнли высадил Орхидею в пятницу, десятого января. Рассказ Француза, несмотря на его бредовость, начинал приобретать черты правдоподобия.Расс спросил:— Джо, ты говоришь про ночь с субботы одиннадцатого на воскресенье двенадцатого?Дюланж закурил еще одну сигарету.— Я — француз, а не календарь. После субботы идет воскресенье, вот и высчитывайте.— Продолжай.— Ну так вот, мы с Джонни болтаем с Орхидеей, а потом я приглашаю ее в гостиницу. Приезжаем туда, а там вовсю шуруют тараканы, воют и вгрызаются в стены. Орхидея говорит, что она не останется здесь пока я не прикончу их всех. Я хватаю Джонни и начинаю их лупцевать, Джонни говорит, что ему не больно. Но этой сучке мало, она хочет, чтобы я избавился от них научным способом. Я иду на улицу и нахожу «химика», за пятерку он дает мне жидкий яд для тараканов. Потом мы с Орхидеей трахаемся как кролики, Джонни Ред наблюдает. Он обозлился на меня, потому что она такая конфетка, а ему ничего не перепадает. Я задал ему совершенно конкретный вопрос:— Опиши ее тело. Только постарайся, иначе не увидишь Джонни Реда до тех пор, пока тебя отсюда не выпустят.Его лицо осунулось; он стал похож на ребенка, у которого хотят отобрать любимого плюшевого мишку. Расс сказал:— Ответь на вопрос, Джо.Дюланж ухмыльнулся.— До тех пор пока я их не отрезал, у нее были маленькие, стоящие торчком груди с розовыми сосками. Полноватые ноги, красивая щелка. Еще у нее были эти родинки, про которые я говорил майору Кэрролу, и небольшие царапины на спине, свежие, как будто ее только что отхлестали.Я вздрогнул, вспомнив «небольшие царапины», которые упоминались в отчете патологоанатома. Расс сказал:— Продолжай, Джо.Дюланж изобразил садистскую улыбку.— Потом она начала молоть пургу, типа: «Почему у тебя столько медалей, а ты до сих пор капрал?» Называет меня Мэттом и Гордоном и несет что-то про нашего ребенка, хотя мы трахнулись всего один раз и на мне была резинка. Джонни это напугало, и он вместе с тараканами запел: «Нет, сэр, это не наша детка». Мне хочется еще попарить колотушку, и я беру Орхидею и отвожу ее через дорогу к Клопу, плачу ему десятку, и он устраивает ей фальшивый медосмотр, после которого говорит:— Ребенок будет здоровым и появится через шесть месяцев.Еще одно подтверждение, капля достоверной информации в потоке явного бреда: Мэтт и Гордон — это, очевидно, Мэтт Гордон и Джозеф Гордон Фиклинг, два псевдомужа Бетти Шорт. Я ставлю 50 на 50 и думаю, что пора кончать эту бодягу — ради Ли Бланчарда; Расс спрашивает:— И что дальше, Джо?Дюланж выглядит озадаченным — куда девалась бравада, словоохотливость пьяницы и желание вновь встретиться с Джонни Редом.— Дальше я ее порезал.— Где?— На две части.— Нет, Джо. Где ты порезал ее?— А-а. В гостинице.— В каком номере?— 116-м.— Как ты доставил тело на 39-ю и Нортон?— Я угнал машину.— Какую машину?— "Шевроле".— Год выпуска и модель?— 43-го года, седан.— Во время войны в Америке не производили автомобилей, Джо. Попробуй еще раз.— 47-го года, седан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127