Выйдя из ворот аэропорта, я заметил высокого блондина лет тридцати с ковбойской шляпой на голове.Его пронзительные голубые глаза цепко окидывали взглядом каждого вновь прибывшего пассажира.Он невольно привлек мое внимание.Теперь этот мужчина, стоя от меня совсем близко, решительно шагнул вперед и вдруг обратился ко мне:— Дональд Лэм?— Точно, — ответил я.Сильные пальцы так сжали мою кисть, что я чуть было не закричал от боли. Улыбка медленно проступила на загорелом обветренном лице:— Я — Крамер. К-Р-А-М-Е-Р. С ранчо «Высокий холм».Несмотря на то, что нас прибыло сюда человек сорок пять, он безошибочно выбрал именно меня.— Вам меня, что, описали? — поинтересовался я ради любопытства.— Вас?— Ну, да.— Черт возьми, нет. Мне просто велели вас встретить… Дескать, должен прилететь Дональд Лэм, который пробудет у нас три недели.— Но как вы угадали в толпе именно меня?— О, — усмехнулся мужчина. — Я почти всегда узнаю кого нужно.— Все-таки как?— Понимаете, — пояснил он, растягивая слова на южный манер. — Не я людей выбираю, они — меня.— Не понял?— Все дело в психологии, — пустился он в рассуждения. — Я надеваю обычно ковбойскую шляпу. Становлюсь где-нибудь в сторонке. Я хорошо загорел, ведь нахожусь постоянно на воздухе… Ну, а те, кто прибывает к нам отдохнуть, знают, что их должны встретить, и, естественно, они волнуются, боятся, что пропустят встречающего, тогда им будет сложно добираться до ранчо. Они начинают крутить головой во все стороны, и тут в поле зрения попадаю я. Я прямо-таки вижу в их глазах немой вопрос: «Кажется, этот человек встречает меня?»Крамер закончил пояснения и усмехнулся.— Да, сказывается знание психологии, — заметил я.— На ранчо без нее не обойтись.— Вы изучали психологию? — громко спросил я.— Тише.— А что такое?— Нас могут услышать. Если кто-то узнает, что вы психолог, результата достичь будет гораздо труднее.— Но вы же признались мне.— Вы — другое дело. Вы же сами полюбопытствовали: «Как вы угадали в толпе именно меня?» В основном люди говорят: «Я сразу приметил вас, мистер Крамер, а как только приметил, мигом понял, кто вы».Обменявшись первыми впечатлениями, мы отправились получать багаж, затем с сумками в руках подошли к аляповато разрисованному микроавтобусу, там был изображен большой холм с вереницей всадников, спускавшихся по тропе, и вдобавок крупными буквами выделено: РАНЧО «КРУТОЙ ХОЛМ». Задний откидной борт украшало изображение вздыбленного мустанга, а с другой стороны были нарисованы веселая кавалькада людей на лошадях, плавательный бассейн и загорелые девушки в купальных костюмах.— У вас на ранчо, видно, свой художник, — заметил я.— Работа стоит того, — улыбнулся Крамер. — Всякий раз, когда я отправляюсь в город за продуктами, беру с собой целый контейнер рекламных брошюр. Многие интересуются, что да как там у нас. Брошюры расходятся мигом… Туристы пялятся на разрисованный автобус, берут рекламный материал, а потом не успев опомниться, — как они уже на нашем ранчо в Таксоне.— Еще один наглядный пример хорошего знания психологии?— Вот-вот.— Ранчо принадлежит вам?— Нет, я работаю там по найму.— У вас, небось, есть какое-то прозвище, — предположил я. — Ведь к вам не обращаются — Крамер, правда?— Нет, — ответил он с усмешкой. — Меня называют Бак.— Это сокращение от вашего имени?— Мое имя — Хобарт. Трудно вообразить, чтобы люди звали меня Хоб.— Ковбои частенько называют друг друга странным словечком «тех», — выказал я свою осведомленность.— Мы в Аризоне.— Мне показалось, у вас техасский акцент.— Хм.., только не говорите об этом никому, — предупредил он, укладывая мои сумки в машину. — Ну, поехали.Из Таксона наш путь пролегал по пустынной местности, а дальше дорога вела в горы, расположенные на юго-восток. Поездка оказалась продолжительной.Бак говорил в основном, конечно, о пустыне, о пейзаже, о местном климате, способствующим восстановлению здоровья, но почти ничего не рассказывал ни о себе, ни о ранчо.Через час мы миновали широкие ворота и потом еще мили две поднимались по довольно крутому склону, пока, наконец, не остановились на столовой горе, за которой громоздились высокие скалы, покрытые черно-багровыми вечерними тенями.Крамер взял мои вещи и сказал:— Отнесу в ваш коттедж, хотите, ступайте со мной, и я представлю вас Долорес Феррол.— Кто она? Распорядительница?— Хозяйка ранчо. Занимается устройством гостей и вообще заведует всем здесь… А вот и она!Я увидел перед собой девушку, про которых говорят — пальчики оближешь!На вид ей было лет двадцать шесть — двадцать семь. Самый чудесный возраст. Одета так, чтобы подчеркнуть все достоинства своей на редкость пропорциональной фигуры, в которой я не заметил недостатков. Такие формы надолго врезаются в память мужчины, и он мучается, томится время от времени, особенно по ночам.Ее большие темные глаза оглядели меня сначала с легким удивлением, потом холодно и оценивающе.Но вот она протянула руку, задержав на миг мою ладонь в своей, и любезно проговорила:— Добро пожаловать к нам, мистер Лэм. Я думаю, вам у нас понравится.Произнеся эти слова, она многозначительно посмотрела на меня и слегка сжала мне пальцы.— Мы ждали вас. Ваша комната под номером три. Через пятнадцать минут у нас — коктейль, обед — через тридцать пять минут.Она повернулась к Крамеру:— Бак, ты не отнесешь вещи?— Мигом.— Я сама покажу вам номер, — продолжала девушка, осторожно беря меня под руку.Вместе мы пересекли внутренний двор с громадным плавательным бассейном, столами, стульями и пляжными зонтами. Вдоль двора по обеим сторонам тянулся ряд коттеджей, стилизованных под бревенчатые дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46