Безмолвная пустыня словно накрыла меня широким и мягким одеялом, чистый, прозрачный воздух быстро опьянил, и вскоре я уже крепко спал. Глава 3 На следующее утро, ровно в семь тридцать, я проснулся от гулких ударов по железному гонгу. В семь сорок пять мальчик-индеец в белой визитке принес мне апельсиновый сок. После того, как в восемь я выпил кофе, в дверь постучалась Долорес.— Доброе утро, Дональд. Как спалось?— Лучше не придумаешь.— Через полчаса состоится конная прогулка с завтраком на открытом воздухе, но если не хочешь кататься, то в любое время можешь поесть в столовой.— А что за прогулка?— Она длится минут двадцать, — ответила Долорес. — После нее аппетит просто замечательный. Вас будет ждать походная кухня, вдобавок разведут костер и приготовят кофе, и как только вы прибудете на место, сразу подадут яичницу с ветчиной и гренками; кроме того, предложат пышки с пылу-жару, жареный окорок, сосиски.., и много-много других вкусных вещей.— Довольно обременительно для лошадей, правда? — спросил я.— Что?— Им тяжело будет везти объевшихся гостей.— О, лошади любят такие прогулки, — рассмеялась она. — Они терпеливо ждут, когда пижоны.., то есть гости насытятся.— Пижоны? — удивился я.— Господи, нет, конечно, — смутилась она. — Да это мы их зовем между собой. В глаза так не называем, просто гости.— Я уже готов ехать, — сказал я. — Ладно, уговорила.— Ты не пожалеешь.Вдвоем мы направились туда, где седлали лошадей. Пару раз она как бы невзначай касалась своим бедром моей ноги. Потом, видя, что я реагирую прохладно, проговорила:— Нам придется часто видеться, Дональд. Сам понимаешь, работы у нас будет полно. После Хелменна Бруно последуют другие, ведь так?— Много их?— Думаю, что да.— В таком случае я хотя бы научусь ездить на лошади.Она косо посмотрела на меня:— Ты сможешь научиться не только этому. Перед тобой открывается широкое поле деятельности. Только не ленись получать образование.Когда мы подошли к конюшне, Бак Крамер смерил меня оценивающим взглядом и спросил:— Дональд, тебе какую лошадь?— Самую захудалую.— Хочешь с норовом?— Занимайся пока другими, а я возьму, что останется.— У нас найдется на любой вкус.— Ну, тогда на твой выбор.— Вон там стоит гнедая под седлом. Садись и примерь стремена.Я прыгнул в седло, приподнялся в стременах на пятках, покачался влево и вправо, затем взад-вперед и снова сел. Потом слегка натянул поводья, направил лошадь влево, вправо и после этого слез.— Полный порядок. Стремена как раз по мне.— Стремена, но не лошадь, — заметил Крамер.— В чем дело?— Ты заслуживаешь лошадь получше. Он кивнул помощнику конюха, тот поднял вверх палец, и через минуту мальчик подвел ко мне перебирающего ногами красавца.Крамер забросил ему на спину седло и, накинув уздечку, сказал:— Забирай его, Лэм… Ты где научился ездить?— Я не езжу… Я просто сижу в седле.— Каждый бы так сидел! — похвалил он. — Этот конь немного пуглив, поэтому когда заартачится, натяни слегка поводья.— Понял.Один за другим стали подходить любители верховой езды из числа отдыхающих, почти всех Крамеру и мальчику пришлось подсаживать.Мы медленно двинулись по труднопроходимой тропе, на которой можно было различить следы копыт и колес, оставленные тяжелыми повозками. Наш маршрут пролегал среди горных отрогов вдоль каньона, мы направлялись в царство теней. Бак, ехавший впереди, пустил свою кобылу легким галопом.Городские жители, не привыкшие к передвижению верхом, коленями и ногами крепко обхватили крупы животных, некоторые судорожно вцепились руками в луку седла, а третьи и вообще болтались, как сосиски. Очень немногие держались в седле прямо.Несколько раз Бак оглядывался назад и внимательно смотрел в мою сторону.Конь мой ступал на редкость легко. Сидеть в седле было одно удовольствие — точно в кресле-качалке.Минут пятнадцать мы петляли по пересохшему руслу реки, пока не оказались в поросшей полынью низине, по краям здесь были вкопаны столбы для привязи, а центре находился грубо сколоченный стол. Над костром крепилась решетка с мясом, а колдовал над ней очень старый, весь седой мексиканец в поварском колпаке и белом фартуке. Три или четыре мальчика, тоже из мексиканцев, помогали ему управляться с дюжиной сковородок, дымившихся на огне.Кряхтя, тяжело вздыхая и шатаясь от непривычки к такому способу передвижения, городские жители собрались вокруг кострища с раскаленными углями, протягивая руки к теплу и постепенно занимая места за большим столом с широкими скамьями.Все набросились на еду, похватав эмалированные кружки с кофе, сметая яйца, бекон, сосиски и ветчину с тарелок; с такой же скоростью были съедены бисквиты с медом, поджаренные хлебцы, мармелад и варенье. Когда солнце поднялось из-за гор и залило ярким светом низину, все, уже насытившись, отдыхали, а мужчины, довольные собой, закурили.Бак провел опрос и установил, что одна половина хочет отправиться вниз, обратно на ранчо, а другая — готова продолжить подъем в горы по крутой тропе.Вверх я поднимался рядом с Крамером.— Ты здорово сидишь в седле, — снова похвалил он меня. — У тебя легкая рука, и это лошади нравится.— Я люблю лошадей.— Это пустяки, — сказал он. — Лошади вроде людей… А ты как попал сюда?— Один мой приятель очень нахваливал ваше ранчо.— Кто такой? — спросил Бак. — Я практически помню всех, кто побывал здесь.— Парень по имени Смит, — ответил я. — Я вообще-то плохо его знаю. Так, пару раз встречались в одном баре. Он только что вернулся из этих мест и здорово загорел. Ну и парень мне все уши прожужжал, как здесь, дескать, хорошо отдыхать.— Понятно, — проговорил Крамер, не прибавив больше ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46