Жду тебя в субботу. До свидания.
Положив трубку, она пересекла комнату и подошла к камину, где Пола, сидя за низеньким столиком, уже начала разливать чай.
Наклонившись к огню, чтобы согреть руки, Эмма удовлетворенно заметила:
- Она из всех них самая капризная. Даже не думала, что мне удастся ее уговорить. Но она согласилась! - Эммины зеленые глаза мрачно поблескивали в отсветах горевшего камина, на губах играла презрительная полуулыбка.
- В общем-то, у нее не было выбора, - пробормотала она себе под нос, усаживаясь на диван.
- О ком ты, бабушка? С кем ты говорила? - спросила внучка, передавая Эмме чашку с чаем.
- Спасибо, дорогая. Это твоя тетя Эдвина. Никак не могла решить, сумеет ли она изменить свои планы и приехать или не сумеет! - с издевкой рассмеялась Эмма. - Но ничего, в конце концов все-таки сумела. Так что в Пеннистон Роял она выберется. У нас будет настоящее семейное сборище. Приедут все.
Пола сидела, низко опустив голову над чайным подносом. Когда она украдкой взглянула на бабушку, то заметил, что та улыбается.
- Кто это все? - спросила она лукаво. - И что вообще все это значит? - Теперь в ее голосе прозвучала и нотка растерянности.
- Кто все? Твои тетки, дяди, кузены...
Хмурая тень пробежала по лицу Полы, погасив улыбку.
- Но зачем? - Пола резко выпрямилась на стуле. - Зачем, скажи, им всем приезжать? - воскликнула она в состоянии легкого шока. - Ты же знаешь, если они соберутся, беды не миновать. Всю жизнь так! - Глаза ее были широко открыты, в них застыл ужас.
Реакция Полы поразила Эмму. Тон ее ответа был резок, хотя она и старалась говорить как можно спокойнее:
- Какая еще беда? Уверена, все будут вести себя наилучшим образом!
Нечто похожее на ухмылку на миг появилось на бабушкином лице. Откинувшись на спинку дивана, она с решительным видом закинула ногу на ногу и, отпивая чай, заключила уже совсем беспечно, но твердо:
- У меня нет на сей счет абсолютно никаких сомнений, Пола! - Ухмылка на ее лице превратилась в полноценную улыбку.
- Но, бабушка, как ты могла! - осуждающе запротестовала внучка. - Я-то думала, что мы с тобой отдохнем, насладимся тишиной... - Пола в сердцах прикусила нижнюю губу. - И вот ты взяла и все испортила! Ну, кузены - это еще куда ни шло. Но остальные! Уф-ф... Кит, Робин и другие - все вместе? Да это же непереносимо!
Она передернула плечами, и по лицу ее пробежала гримаса отвращения при мысли, что придется провести уик-энд в обществе всех ее дядей и теток.
- Ты уж поверь мне, дорогая, пожалуйста, - мягко попросила бабушка. Тон ее был таким подкупающим, что беспокойство Полы начало стихать.
- Что ж, раз ты не боишься... Но затевать такое сборище, когда ты еще не оправилась после болезни, не знаю, право. Полный дом народу... Это и здоровому не так легко вынести... - Голос ее беспомощно осекся, как только она с грустью поняла, что изменить уже ничего нельзя.
- Народу, говоришь? Но разве можно назвать их народом, дорогая? Они моя семья. Хотим мы этого или нет.
Пола молчала, уставившись на чайник. Беспокойство так до конца и не улеглось. Уловив в голосе Эммы нотку ехидства, она метнула на бабушку быстрый взгляд. Нет, по лицу ничего не определишь - одна улыбка и ничего больше. Наверняка, в тревоге решила она, бабушка что-то замышляет. А может, все это только ненужные подозрения с ее стороны?
- Ну что ж, я рада, что будут мама и папа. Я их уже целую вечность как не видела. - И она изобразила на лице безмятежную улыбку. - А зачем, скажи мне, бабушка, ты все-таки их всех решила собрать, а? - быстро, наконец решившись, в последний раз спросила Пола.
- Просто потому, что мне показалось, нам всем будет приятно собраться после моей болезни - мне, моим детям и внукам. Я ведь не так-то уж часто их вижу, дорогая. - И мягко прибавила: - Ты не находишь?
Взглянув на бабушку в упор, Пола, к своему ужасу, обнаружила, что, невзирая на мягкий голос, выражение бабушкиных глаз оставалось столь же холодным и твердым, как большой изумруд, блестевший у нее на пальце. Впервые Поле сделалось на мгновение даже страшно - это выражение глаз было ей знакомо. В нем сквозили упрямство и угроза.
- Конечно, нахожу, - ответила Пола тихо, почти шепотом.
Она боялась расспрашивать дальше, а с другой стороны, ей не хотелось, чтобы подтвердились ее самые худшие опасения.
На этом разговор прекратился.
Они с бабушкой выехали из Лондона ровно через неделю - в пятницу на рассвете. Часть дороги до Йоркшира моросил холодный дождь. Однако едва их „роллс-ройс” с ревом выскочил на новое скоростное шоссе, построенное вместо старой Грейт Норс роуд, погоду словно подменили. Дождь прекратился, и хотя небо некоторое время еще оставалось хмурым и затянутым тучами, то тут, то там сквозь серизну все чаще пробивались солнечные лучи. Шофер Смизерс, служивший у Эммы вот уже пятнадцать лет, знал дорогу, как свои пять пальцев: он заранее готовился к любому неудобному ее участку, мог сказать, когда шоссе сделает очередной зигзаг, плавно тормозя или, наоборот, увеличивал скорость, если был уверен, что впереди не предвидится никаких неприятностей. Внучка и бабушка в начале пути немного поболтали о том о сем, но большую часть времени Эмма дремала, а Пола предавалась своим тревожным мыслям о том, что готовит ей грядущий уик-энд. Несмотря на все заверения в обратном, он представлялся неотвратимо надвигавшимся кошмаром. Ее дяди и тетки... При одной мысли о них на Полу накатывало оцепенение - она сидела, тупо уставившись в окно машины.
Кит. Поле он казался чванливым, высокомерным, неискренним и честолюбивым человеком, чья лютая ненависть к ней была лишь прикрыта тоненьким фиговым листком показной сердечности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166