И снова хозяйка дома не могла не восхититься его величественной красотой. Красотой сугубо английского свойства - нигде в мире, пожалуй, не мог бы существовать этот великолепный особняк, удивительно гармонично вписывающийся в окружающий ландшафт. Нигде, кроме Англии. Начало ему было положено в семнадцатом столетии - сочетание архитектуры Ренессанса со стилем эпохи Якова Первого придавало постройке особую величавость. Невыразимая прелесть, не меркнувшая от времени, исходила от зубчатых башен и башенок, от мрачновато выглядывающих тяжелых окон в оправе серого камня, старинного, как сама вечность. Вместе с тем, в гордом облике здания была и несказанная мягкость, сквозившая даже в выступавших из-под карнизов водосточных трубах в виде горгон - фантастических фигур, с течением столетий постепенно утрачивавших свой устрашающий вид.
На террасе они на этот раз почти не задержались - место открытое, а солнце, хотя и светившее вовсю, грело еще не так сильно. Да и ветер, дувший со стороны Северного моря, был чересчур пронизывающим. Словом, погода, несмотря на кажущуюся теплоту, решила Эмма, обманчивая. Рисковать не имело смысла, и они как можно быстрее прошли вверх по ступеням - мимо фигурно подстриженной живой изгороди, окаймлявшей бархатный газон и как бы охранявшей его, подобно гордым стражам седой старины.
Они еще не подошли к высоким дубовым дверям особняка, как те уже широко распахнулись перед ними. Из дверей выбежала сияющая Хильда, их экономка.
- Мадам! - воскликнула она в упоении от того, что видит хозяйку, и бросилась к протянутой для приветствия Эмминой руке. - Мы так волновались за вас все это время. Но, слава Богу, вам лучше. Вы приехали! Как это великолепно! С возвращением! И вас, дорогая мисс Пола! - Хильда еще больше разулыбалась, приглашая их поскорее войти в дом. - Скорее, а то здесь, боюсь, для вас слишком холодно.
- Боже, как я рада снова очутится дома! - проговорила Эмма, переступая порог. - Надеюсь, у вас тут все в порядке, Хильда?
- Все великолепно, мадам! Только вот за вас переживала. Да и не одна я - мы все. А так дела у нас идут, можно сказать, как по маслу. К приезду семьи все готово. Если Смизерс один не справится с багажом, я распоряжусь, чтобы прислали на подмогу Джо... - Слова так и сыпались из нее, до того она была возбуждена.
- Спасибо, дорогая Хильда, но Смизерс справится и один, я уверена, - поблагодарила Эмма, вступая в огромную, выложенную камнем прихожую и с явным удовольствием оглядываясь вокруг. Взгляд хозяйки задержался на старинной дубовой мебели, развешанных по стенам гобеленах, большой медной вазе с нарциссами и веточках вербы, видневшихся на обеденном столе.
- Дом выглядит просто чудесно, - тепло улыбнулась она Хильде, закончив этот беглый осмотр. - Как всегда, вы выше всяких похвал, моя дорогая.
Хильда еще больше расцвела от этих слов.
- Кофе для вас уже готов, мадам. Если надо, то могу заварить и чай. Но может быть, вы предпочитаете по рюмочке шерри перед ленчем? - рискнула предложить экономка. - В таком случае оно уже ждет вас прямо в гостиной наверху, мадам.
- Прекрасная мысль, Хильда, - ответила Эмма. - Мы сразу же идем наверх. Ленч будет примерно в час, хорошо?
- Конечно, конечно, мадам!
И Хильда поспешила на кухню, тихонько напевая себе под нос какую-то незатейливую мелодию, в то время как Пола последовала за Эммой, уже начавшей подниматься по крутой лестнице. И снова она не могла не удивляться той огромной жизненной силе, которой была наполнена ее бабушка.
- Я сейчас приду, - окликнула Пола шагавшую впереди Эмму, когда они очутились наконец в длинном коридоре, откуда можно было попасть в спальные комнаты и верхнюю гостиную. - Мне бы хотелось перед ленчем немного освежиться, ладно?
Эмма кивнула:
- Мне тоже, дорогая. Так что встретимся чуть позже. - И они разошлись по своим комнатам.
Сняв дорожный костюм и переодевшись в тонкое шерстяное платье, освежив легкой косметикой лицо, Эмма вышла в гостиную, находившуюся рядом с ее спальней.
Эта верхняя гостиная была, пожалуй, ее самой любимой из всех комнат Пеннистон Роял. К ее приходу здесь уже потрескивали дрова в камине и горело несколько ламп под шелковыми абажурами, так что вся гостиная была освещена мягким рассеянным светом. С явным удовольствием Эмма приблизилась к камину, чтобы, по своему обыкновению, немного погреть руки у огня.
До чего все-таки красива, думалось ей, это верхняя гостиная в их доме - той тонкой красотой, которую способен породить только хороший вкус. В ней нет ничего претенциозного, утрированного, но искушенный глаз сразу понимает: простота эта крайне обманчива. Для того, чтобы ее добиться, необходимо потратить кучу денег, терпеливо и весьма искусно подбирая соответствующую мебель, ковры, гобелены... Слегка поблескивал темный натертый пол, в центре которого лежал пастельных, приглушенных тонов дорогой ворсистый ковер. Выкрашенные в бледно-желтый цвет (самый бледный, какой только возможно себе представить) стены создавали здесь особую солнечную атмосферу: посверкивание серебра и хрусталя отражалось в мягкой патине, тонким слоем покрывавшей бронзу изысканных столиков в стиле эпохи первых Георгов, в консолях, шкафчиках и большом, поражавшем своим великолепием столе.
Две длинные софы у камина, разделенные низким чайным столиком, своим комфортом и обволакивающей мягкостью напоминали скорее выложенные птичьим пухом гнезда. Обе они были обтянуты, в романтическом духе, вощеным ситцем, буквально полыхавшем ярко-розовыми, желтыми, голубыми и красными цветами на белом фоне в обрамлении зеленых лоз дикого винограда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166