И тебя предупредит, обязательно. Два года назад, когда я только начал работать в школе, один ассистент – уже забыл его имя, кажется, он был с кафедры ритуальной и предметной магии, – так вот, он попытался взломать защиту через потолок пятого этажа. Не добился ничего, зато поднял тревогу. А тем же вечером собрал свои вещи и умотал отсюда.
– Главный мастер его выгнал?
– Да. Причем сразу, без промедления, даже не стал выслушивать никаких оправданий. Просто сказал: «Вы уволены. Прошу до завтра освободить вашу квартиру». И все.
– Круто, – сказал Марк. – А что об этом говорят? Ну, не о том ассистенте, а вообще о замурованной аудитории?
– Сейчас уже почти ничего, – ответил Сондерс. – Привыкли. Она стоит себе на месте, никак себя не проявляет, ничего с ней не происходит, вот все и стали считать ее просто чудачеством главного мастера. Может, он хранит там некие мощные и особо опасные артефакты, а может быть, держит каких-нибудь злобных зверушек, которых нельзя выпускать на волю.
– Но как? Ведь ты сам сказал, что аудитория кругом замурована.
Ульрих хмыкнул:
– Возможно, не кругом. На нашем этаже, точно над ней, находится квартира Ильмарссона.
– Ага! – сообразил Марк. – Вход сверху?
– Вот именно. Вряд ли это случайное совпадение. Наверняка он выбрал шестьсот двенадцатую именно для того, чтобы всегда иметь туда доступ, закрытый для других. К тому же теперь и квартира главного мастера защищена такими же мощными чарами, а раньше, я помню, они были гораздо слабее. Согласись, все это неспроста.
– Да, неспроста, – согласился Марк.
Позже Сондерс предложил вместе пообедать, и хотя Марк не чувствовал себя голодным, отказываться не стал. По пути в столовую они повстречали двух молодых женщин, скорее даже девушек, ровесниц Ульриха или чуть моложе (а может, чуть старше), одетых в учительские мантии. Сондерс познакомил с ними Марка; одну из них, сероглазую брюнетку, звали Гвен Фицпатрик, а другую, со светло-русыми, почти белокурыми волосами и синими глазами, – Андреа Бреневельт. Обе были ассистентами преподавателей, причем Андреа оказалась коллегой Марка – она тоже работала на кафедре обшей магии.
После короткого обмена любезностями девушки пошли дальше по коридору, а Марк и Ульрих свернули на лестницу и стали спускаться вниз. Когда они миновали два этажа, Сондерс произнес:
– Мы да они – это вся молодежная часть учительского коллектива. Так сказать, команда юниоров. А всем остальным уже за тридцать. – Затем помолчал немного, почему-то вздохнул и добавил: – Аппетитные цыпочки, правда?
– Да, – рассеянно ответил Марк.
Он тоже думал о Гвен и Андреа, однако его мысли были напрочь лишены какой-либо сексуальной окраски. Обе девушки показались ему смутно знакомыми, и теперь он силился вспомнить, где и когда их видел. Но безуспешно…
– Жаль только, что обе они жуткие недотроги, – огорченно продолжал Ульрих. – Еще в самом начале я пытался приударить за Андреа, но она меня сразу отшила, решительно и бесповоротно. Гвен, правда, не такая суровая – за полтора года аж четыре раза позволила сводить себя в театр. С такими темпами мы лет через пять начнем держаться за руки. Порой мне кажется, что Гвен с Андреа… ну, ты понимаешь.
Марк понял.
– Ты это серьезно?
Сондерс пожал плечами:
– Никаких доказательств у меня нет, одни лишь подозрения. Но ты сам посуди: если две молодые девушки упорно игнорируют мужчин и постоянно вместе – как тут не заподозрить! Только об этом лучше помалкивать – если Ильмарссон услышит, может здорово разозлиться.
– С какой стати?
– Говорят, что Гвен – его дочь. И это, мне кажется, весьма смахивает на правду. Если хорошенько присмотреться, то между ними можно заметить некоторое сходство – правда, слабенькое. По слухам, Гвен родилась высшим магом, но чуда, увы, не случилось – в трехмесячном возрасте ее колдовской дар нивелировался до обычного доминантного.
Теперь Марк вспомнил. Еще когда он учился в школе, среди учеников ходили туманные сплетни о том, что лет двадцать назад Ильмарссон отвез свою недавно рожденную дочь в какой-то далекий архипелаг, там оставил ее на попечение приемных родителей и больше с ней не виделся. И Марк, и Беатриса считали эти россказни сплошной ложью, они просто не могли поверить, что главный мастер был способен на такой бездушный поступок. Однако позже Марк начал понимать, что в жизни все бывает. Тем более – в долгой жизни высшего мага. Давно, еще в молодости, у Ильмарссона были дети, но он их пережил, как потом пережил и внуков, и правнуков. Эти потери отбили у него всяческую охоту заводить в дальнейшем детей, и спустя много времени, когда вдруг родилась дочь (наверняка нежданная и нежеланная) и у нее нивелировался дар высшего мага, Ильмарссон решил поскорее вычеркнуть ее из своей жизни, чтобы в будущем не испытывать горечь новых утрат. Но, как видно, его решимости хватило только на два десятилетия. А может, он понял, что уже начинает сдавать, и таким образом у его дочери появился шанс дожить до похорон отца…
– Вот что, Ульрих, – сказал Марк, остановившись на площадке между вторым и третьим этажами. – Извини, но мне совсем расхотелось обедать. К тому же есть еще одно дело: я должен посмотреть, как устроилась новая ученица, которую приняли в школу по моей рекомендации.
Они попрощались. Сондерс двинулся дальше вниз, а Марк стал медленно подниматься обратно на седьмой этаж.
«Ну, вот видишь, – говорил он себе, – всему нашлось нормальное объяснение. А ты уже вообразил невесть что, ударился в панику…»
Марк действительно пережил несколько весьма неприятных минут, пока мучительно пытался понять, почему Гвен и Андреа кажутся ему знакомыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100