– Зато дискомфорт в другом, – заметила Андреа. – В том, что посторонний, в сущности, предмет стал твоим неизменным спутником, с которым ты связан на всю жизнь.
Марк был удивлен. Прежде Андреа ни разу не затрагивала эту тему в их разговорах – собственно, как и все остальные в школе. Судя по всему, Ильмарссон отдал четкие распоряжения на сей счет и учителям, и ученикам. То, что Андреа завела речь о шкуре, могло быть приглашением к установлению более доверительных отношений. Для пробы Марк попробовал обратиться к ней мысленно, но она, как и при всех его предыдущих попытках, немедленно заблокировалась. А вслух сказала:
– Пожалуйста, Марк, не надо. Я же говорила тебе, что очень плохо переношу телепатию. А мы работаем вместе, учимся тоже вместе, так что лучше не рисковать.
– Ладно, – огорченно вздохнул он.
Тем временем ртуть в ретортах приобрела слабый желтоватый оттенок – образовавшегося золота было уже достаточно, чтобы заметить его присутствие невооруженным глазом.
– Итак, – произнес Марк полушутливо, – мы достигли того уровня, когда колдун и в прямом и в переносном смысле становится выше всех сокровищ мира. Теперь мы можем совсем не работать и жить за счет алхимического золота.
– Ну я бы не назвала это «совсем не работать», – возразила Андреа. – Нам понадобилось полтора часа, чтобы запустить реакцию на четырех унциях ртути. Процесс превращения будет протекать более или менее стабильно, пока концентрация золота не достигнет шести-семи процентов. В результате мы получим около четверти унции на двоих – в целом неплохо. Но чтобы жить на широкую ногу, придется немало времени проводить в лаборатории, занимаясь одним и тем же делом. Думаю, через несколько месяцев, не говоря уже о годах, оно не покажется нам таким увлекательным, как сейчас.
– Ты права, – согласился Марк. – Однообразие утомляет.
– Конечно, есть колдуны, – продолжала Андреа, – которые так и живут. Добывают алхимическое золото, потом его транжирят, потом снова запираются в лаборатории, чтобы снова накопить деньжат – и так по замкнутому кругу. К счастью, таких колдунов не слишком много. У людей, способных овладеть искусством трансмутации элементов, как правило, более высокие запросы. И тем отраднее сознавать, что мы принадлежим к их кругу.
– К кругу избранных, – подхватил Марк. – Как раз это я имел в виду. Теперь уж мы можем смело утверждать, что деньги нас больше не волнуют. И это ни в коей мере не будет преувеличением.
В двадцать минут седьмого они остановили реакцию, а реторты просто поставили в свой шкафчик, даже не потрудившись отделить золото от ртути.
– Отдадим Ульриху, – предложил Марк. – Насколько я помню, именно в третьем триместре четвероклассники изучают амальгамы Амальгама – раствор металла в ртути или сплав металла с ртутью.

. Думаю, им интереснее будет работать с раствором золота, а не серебра.
Андреа не имела ничего против, только с улыбкой заметила:
– И таким образом ты ненавязчиво похвастаешься перед Ульрихом, что уже умеешь превращать ртуть в золото.
Убрав за собой в лаборатории и сообщив мастеру Алексису об окончании своей работы, они поднялись на седьмой этаж, собираясь следующие полтора часа, оставшиеся до ужина, посвятить теории инфернальных сил. Это была, безусловно, самая мрачная дисциплина из всего университетского курса, но обязательная для любого колдуна, претендующего на ученую степень. Как говорил Ильмарссон, самолично курировавший их занятия по этому предмету, для успешной борьбы с врагом нужно досконально знать весь его арсенал.
Пропуская Марка в свою квартиру, где они обычно и занимались, Андреа сообщила ему радостное известие:
– Появления Гвен можешь не опасаться. Сегодня весь вечер ее не будет в школе. Она пошла с Ульрихом в оперный театр – там какая-то громкая премьера, съехался весь бомонд Ольсборга.
– Ну и хорошо, – невольно вырвалось у Марка.
С некоторых пор Гвен все больше времени проводила с Сондерсом – но вряд ли по причине слишком большой симпатии к нему, а скорее просто от скуки. Ведь сама она продолжать учебу не хотела, а с Андреа и Марком, когда они вдвоем штудировали книги, решали задачи или ставили опыты, Гвен чувствовала себя третьей лишней.
Андреа захлопнула за собой дверь и остро взглянула на Марка:
– Вот интересно, что значит твое «хорошо»? Ты рад дружбе между Гвен и Ульрихом или доволен тем, что сегодня ее не увидишь? Думаю, второе ближе к правде. Все-таки Гвен не зря обижается на тебя. Ты ее почему-то невзлюбил.
– Это она меня невзлюбила, – возразил Марк. Он сунулся было вслед за Андреа в спальню, но затем спохватился и прошел в кабинет. – Она меня на вид не переносит.
– Глупости! – отозвалась Андреа. – С какой еще стати?
– А то ты не знаешь! Гвен злится, что мы постоянно занимаемся вместе. Она считает, что я мешаю вашей дружбе.
Андреа вышла из спальни в переднюю. Ее волосы, прежде стянутые на затылке в элегантный узел, теперь были распущены и свободно ниспадали на плечи. Она посмотрела на Марка через открытую дверь и покачала головой:
– А вот Гвен считает иначе. Говорит, что ты первый начал. И мне кажется, она права. Хотя вы оба хороши. Как дети, честное слово!
С этими словами Андреа скрылась в ванной. А Марк взял с полки толстый том «Введения в теорию инфернальных сил» и стал его листать в поисках места, где они остановились в прошлый раз. В глаза ему бросилось название одной из глав: «Особенности магической структуры фальшивых котов-оборотней», – и он тут же вспомнил о призраке Нильса, которого якобы повстречала Абигаль. Нет, конечно, тот кот никак не мог быть порождением Нижнего мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100