— А я и не заметил этого, я дал волю своему сердцу.— При виде вашего горя я просто потеряла голову… у меня даже сердце перестало биться.— Правда?— Да! Я отдала бы все на свете, чтобы вернуть тебе… — тут она на минуту запнулась, и в то время, как он целовал ее руки, продолжала: — чтобы вернуть вам хоть каплю надежды. Мое бессилие приводит меня в отчаяние.— Чудный ангел!И он с восторгом внимал ей.Она продолжала:— Не правда ли, мой отец — самый лучший из людей? И как должны быть дурны те, которые не любят его? Он и оставил-то нас одних только потому, что знал, что тебе необходимо утешение.— Не говори так, Анжела, не напоминай мне, что мой брат подвергается опасности, которую я подозреваю и которую я предчувствую, хотя и не знаю, в чем она заключается. Дай мне смотреть только на тебя, читать в твоих глазах надежду на наше будущее счастье. Может быть, мне удастся хотя бы на минуту забыть волнующее меня опасение. О! Теперь я люблю в первый раз и люблю всем сердцем!— А я в первый и в последний раз, — прошептала юная дочь Изгнанника, приложив обе руки к сердцу. — Я хотела бы всегда жить так с тобою, видеть тебя!Упоение их было чисто и целомудренно. Ни одна преступная мысль не приходила на ум этому Дон-Жуану, пресыщенному гуляке Версаля. Заслышав быстрые шаги и полагая, что это вернулся Изгнанник, граф приблизился к Анжеле и, целуя ее в лоб, сказал взволнованным голосом.— Анжела, с этого момента мы с тобою жених и невеста. Ты точно так же принадлежишь мне, как и я тебе. Отныне никакая человеческая власть не сможет разъединить нас. Как только вернется твой отец, я попрошу у него твоей руки.Из груди дочери Изгнанника вырвался безумный крик радости, а затем, вспыхнув, как зарево, с лицом, залитым слезами, она бросилась в комнату, смежную с общею залой. Встревоженный капитан сделал движение, как бы желая последовать за нею; в эту минуту кто-то постучался в дверь снаружи. Граф остановился и, бросив последний взгляд в ту сторону, куда удалилась молодая девушка, сказал:— Войдите.Дверь отворилась Два человека появились на пороге. Первый был канадский охотник, второй — краснокожий. Истрепавшаяся, запачканная грязью и сильно изорванная одежда указывала на то, что они сделали длинный путь.— Какая бы причина ни привела вас сюда, — сказал капитан, — я приветствую вас, как желанных гостей. Если вы устали — садитесь отдохнуть, если вы голодны — на этом столе стоит пища. Если вы хотите пить — вот вода. Садитесь, пейте и кушайте.Канадский охотник наклонил голову в знак благодарности и сделал несколько шагов вперед.— Мы устали, — отвечал он мрачным голосом, — но для нас еще не пробил час отдыха. Как бы ни велики были наши голод и жажда, мы поклялись не отдыхать и не пить и не есть до тех пор, пока не исполним обязательства, взятого нам» на себя.— Делайте, как хотите, вы — полные хозяева в этом доме. Я не имею права противоречить вам в чем-либо: если вы не желаете разговаривать, я не стану вас ни о чем спрашивать.— Наоборот, спрашивайте, милостивый государь, и мы будем отвечать вам, потому что, именно вас-то мы и ищем.— Меня? — проговорил граф с удивлением.— Да, именно вас.— Вы меня не знаете?— Может быть, милостивый государь. Но, повторяю вамеще раз, мы ищем вас. У нас есть дело только к вам одному.— Как все это странно, — прошептал капитан. — Кто же вы такие, и почему вы так уверенно говорите со мною о вашем деле?— Я имею честь говорить с графом Луи Кулон де Виллье, не правда ли? — спросил суровым голосом канадец, не отвечая на предложенный ему вопрос.— Да. Я — граф Луи Кулон де Виллье, — отвечал молодой человек, — но раз вы так хорошо знаете меня, я тоже должен знать, кто вы такие?— Если вы этого желаете, капитан.— Я вас слушаю, сударь, — сказал нетерпеливо офицер.— Я — Пьер Жан-Батист Бержэ, — отвечал охотник. — Это — Тонкий Слух, вождь гуронов волков. Мы оба сопровождали графа де Жюмонвиля.— Моего брата! — вскричал молодой человек.— Да, господин граф, вашего брата, — подтвердил охотник, печально опустив голову.— Наконец-то, — продолжал весело граф, — я узнаю кое-что о моем брате! Я очень рад вас видеть! Рассказывайте же, я вас слушаю!— То, что мы должны рассказать вам, вы должны выслушать не здесь.— Где же в таком случае?— Пойдемте с нами, капитан, и вы это узнаете на месте.— Куда хотите вы меня вести?— К вашему брату.— Почему же не пришел он сам вместе с вами? Что могло задержать его?— В настоящее время, я не могу ответить вам на это. Следуйте за мной.— Конечно, я пойду с вами… Теперь я припоминаю, что уже не раз слышал о вас от брата, как о преданном друге.— Преданном до смерти; да, капитан, — сказал глухим голосом канадец.Молодой человек задрожал.— Вы пугаете меня, — произнес он. — Скажите мне лучше сразу! Я — мужчина, я вынесу! Мой брат ранен?— Через несколько минут вы увидите его, капитан. Тогда вы узнаете все.— Но я прошу у вас только одну минуту времени, чтобы проститься с хозяйкой дома.— Прощайтесь, только поскорее.— Я иду…Но прежде, чем граф де Виллье успел окончить фразу, дверь комнаты, куда скрылась молодая девушка, полуоткрылась и тихий голос проговорил:— Идите с этими людьми, мой возлюбленный Луи.— Вы подождете меня?— Да, и в ваше отсутствие я буду молиться за вас.— Молодая девушка, — сказал медленно канадский охотник, — после молитвы за живых, не забудьте помолиться и об умерших.— Об умерших? — вскричала она с ужасом.— Да.— Что это значит?! — спросил граф де Виллье, повернувшись к Бержэ, сказавшему эти слова.Бержэ не отвечалАнжела избавила его от необходимости отвечать на вопрос офицера, повторив последнему:— Идите! Идите!— Хорошо, — сказал граф, — идем, друзья, я следую за вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63