Тогда он сказал, что таких, каких он может подогнать, мне ни за что не достать.— Кого он имел в виду?— Девочек. Совсем молоденьких девочек. Я сказал, что меня это не интересует, что я предпочитаю женщин. Тогда он меня оскорбил.— Чем именно?— Сказал, мол, так и думал, что меня женщины не волнуют, ну, я ему ответил, что мне-то нравятся настоящие женщины, а не то, что он предлагает. И тут он заржал и что-то крикнул, на каком-то славянском языке, по-моему, ребятам за столом. Те тоже стали ржать. Вот тут я ему и врезал.— Мы просили вас сходить в этот бар информацию собрать, а не драться, — сказал Брунетти, даже не пытаясь скрыть своего раздражения.— Я никому не позволю надо мной потешаться, — повысил голос Мышка. Брунетти хорошо помнил этот его напряженный, злобный тон.— Как вы думаете, он говорил серьезно?— Кто?— Тот человек в баре. Который вам девочек предлагал.— Не знаю. Возможно. Он вообще-то не был похож на сутенера, но кто их, этих славян, разберет?— Вы могли бы его опознать?— Думаю, это будет не сложно: я ему нос сломал.— Вы уверены?— В чем?— Насчет носа?— Разумеется, уверен, — хмыкнул Мышка, демонстрируя правую руку. — Я почувствовал, как ломается хрящ.— Вы узнаете его при встрече или по фотографии?— Да.— Ладно, сержант. Сейчас уже поздно. Приходите завтра утром: посмотрите фотографии, вдруг наткнетесь на своего знакомого.— Алвизе вроде собирался меня арестовать.Брунетти махнул рукой, будто отгоняя от лица муху:— Забудьте об этом.— Никто не смеет разговаривать со мной так, как тот тип, — произнес Мышка звенящим от злости голосом.— До завтра, сержант, — только и сказал Брунетти.Мышка бросил на комиссара взгляд, невольно напомнивший тому историю с роковым для сержанта арестом, и вышел из кабинета, не закрыв за собой дверь. Брунетти просидел у себя не меньше десяти минут, прежде чем отправиться домой. На улице шел дождь, первая ледяная зимняя изморось, но Гвидо с радостью подставлял лицо холодным каплям, стремясь поскорее остыть после оставившего такой отвратительный осадок разговора с Мышкой. Глава 14 Через два дня Брунетти получил-таки список внутренних звонков из дома и офиса Тревизана, сделанных за последние полгода, правда, для этого ему пришлось обращаться за соответствующим распоряжением к судье Вантуно. Как Гвидо и предполагал, в списке обнаружилось несколько звонков в бар «У Пинетты», но никакой системы ему уловить не удавалось. Он заглянул в список междугородных звонков, проверил даты и время, когда набирали номер телефона-автомата на станции в Падуе, но они никак не соотносились ни по датам, ни по времени со звонками в бар в Местре.Он положил перед собой обе распечатки и какое-то время просто на них смотрел. В отличие от списка междугородных и международных звонков, в новом приводились имена владельцев телефонов и адреса, по которым они были установлены. Эта информация находилась в длинной колонке справа на каждой из тридцати страниц документа. Брунетти начал было читать эту колонку, но через пару минут забросил это занятие.Он взял список и спустился в небольшой кабинет синьорины Элеттры. Стол у окна был вроде бы новым, но на нем, как и прежде, красовалась ваза венецианского стекла, а в ней огромный букет, едва ли не более элегантный и радостный, чем сам сосуд.Это великолепие дополнял шарфик синьорины Элеттры, расцветку которого модельер явно позаимствовал у канареек.— Доброе утро, комиссар, — сказала она, когда он вошел, и сверкнула улыбкой, радостной, как букет у нее на столе.— Доброе утро, синьорина, — ответил он, — у меня к вам вопрос.Он кивнул головой в сторону компьютера, показывая, что «вы» относится не только к ней, но и к машине.— По поводу этого? — спросила она, показывая на распечатку.— Да. Это список звонков Тревизана. Не прошло и полугода, — добавил он, не в силах сдержать раздражение: подумать только, сколько времени ушло впустую, пока официальные органы сподобились выдать нужную информацию.— Что же вы, комиссар? Надо было сразу сказать, что вам это нужно срочно.— У вас там друзья? — поинтересовался Брунетти, уже не удивляясь разнообразию знакомств синьорины Элеттры.— Да, Джорджо, — бросила она, явно не собираясь распространяться на эту тему.— Как вы думаете, он мог бы… — начал Брунетти.Она улыбнулась и молча протянула руку. Гвидо отдал бумаги.— Мне нужно, чтобы эти звонки классифицировали по частоте набора.Она склонилась над столом и сделала пометку в блокноте.— А еще что? — спросила она, задорно улыбаясь, будто они с комиссаром затеяли увлекательную игру.— Еще мне нужно знать, сколько раз звонили по телефону в какие-либо общественные места: бары, рестораны, даже будки на улице.Она снова заговорщицки улыбнулась:— Это все?— Нет. Еще я хотел бы знать, какой из номеров принадлежит убийце. — Если он и ожидал, что она бездумно занесет и это задание в свой блокнот, то сильно ошибся. — Но, боюсь, тут вы не сможете мне помочь, — добавил он и улыбнулся, давая понять, что пошутил.— Да, синьор, это мы вряд ли сможем сказать, — проговорила синьорина Элеттра. — Зато, — и она взмахнула пачкой бумаг, словно мечом, — его имя вполне может оказаться в этом списке.«Вполне возможно», — подумал Брунетти и спросил:— Сколько времени на это уйдет? — Счет он, разумеется, вел на дни.Синьорина Элеттра взглянула на часы, пролистала документ, выясняя, сколько всего в нем страниц, и сообщила:— Если Джорджо сегодня работает, к обеду, я думаю, будет готово.— Но как? — вырвалось у Брунетти, не успевшего придать своему вопросу необходимую бесстрастность.— Я установила модем на телефонную линию вице-квесторе, — пояснила она и показала на металлический ящичек, стоявший на столе в паре сантиметров от телефона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81