— Надевай…
— Раньше надо было СПИДа бояться! — заметил я.
— От СПИДа мы умереть не успеем, а вот налетать от тебя я не подряжалась…
Презерватив у нее был приятный, голландский, тоненький и в какой-то ароматной смазке, чуть ли не с апельсиновым запахом. Гонять его по нутрям было весело, тем более что я все больше приходил в себя и постепенно начинал соображать. Правда, не совсем в том направлении, какое требовалось. Соображения мои не шли дальше того, что Кармела, устав от смертоубийств, решила разрядиться и таким образом прийти в состояние душевного равновесия. А потому я принялся выкладывать на нее все, что мог применить в этой позиции, по части ласк. Краем глаза я заметил, что у Кота, подошедшего вообще вплотную и снимавшего нас в упор, аж нос сопит и шишка на подъеме. А где-то на заднем плане из кустов выходили Джек, Джейн и Эми. Все стало напоминать показательные выступления. Странно, но никто ничего не комментировал. Напротив, стояла относительная тишина, нарушавшаяся только моим пыхтением, шорохом рук по голой коже, шлепаньем живота о живот, бесстыдно-возбужденными стонами Кармелы да дружным сопением созерцателей, которые явно ничего похожего от нас не ожидали. Впечатление было такое, что две наблюдающие пары никогда не видели ни одного порнофильма и всю жизнь с младенчества провели в монастырях: Джек с Котом в мужском, а Джейн и Эми — в женском. Конечно, мне присутствие зрителей не доставляло комфорта, но зато добавляло злости и желания поскорее со всем этим позорищем покончить. А Таня, напротив, была, судя по физиономии, не только не смущена, но даже в восторге от того, что четыре посторонних человека смотрят на то, как ее трахают.
Не помню, сколько раз она кончала — не считал. Но мне лично потребовалось порядочно напрячься, чтобы выйти из игры с честью. Я давно уже был мирным, домашним животным в области секса и сверх Ленки, Зинки и, изредка, Марьяшки больше ни в чем не нуждался. Возможности, которыми некогда пользовался Коротков-Браун, ушли в невозвратную даль. К тому же комары меня так искусали, что можно было подумать, СПИД начинается…
Я прямо-таки сполз с этой психованной скрипачки. А она, донельзя недовольная, чуть приоткрыв глаза, по-кошачьи потянулась, распахнув пошире ножки, и поманила пальчиком Кота… Того упрашивать не потребовалось, благо он был в полной боевой.
— Противогаз надень, — притормозила Таня, доставая точно такую же упаковочку, какой снабдила и меня.
— На, подержи! — прорычал Кот, и Джек, немного обалдело, взял у Кота камеру. Я, смирно подтянув плавки, уселся на травку, словно форвард, которого заменили в середине матча: «Вместо выбывшего из игры Баринова (номер седьмой) играет Котов (номер шестнадцатый)…»
Нельзя ревновать женщину, которую не любишь. Да я и не ревновал, наверно, тем более что глупо говорить о ревности в условиях такого коммунизма.
Кот, аж кипя от вожделения, облапил Таню, тяжело ввалился между ее ног, дернул на себя… Я не снимал на видак, но все увидел со стороны: куда, что и как вошло. Мне было вроде бы все равно. Раз она просто скрытая сучка-нимфоманка, пусть ее дрючит кто хочет. Я сейчас оклемаюсь, приду в себя и засажу по самый помидор какой-нибудь из этих коров. Вон, Эми злится. Да она вдвое симпатяжней тебя, стервы драной!
— Жми! Еще! Сильней, гад! — выкрикивала Кармела с яростью, ловко крутанула Кота и, повалив на обе лопатки, оседлала… В ней бес сидел, это точно!
Кот вел себя со всей присущей ему беспардонностью. Его волосатые лапы с настырностью лазили по Таниному телу, тискали ее беспощадно, мяли, рвали, теребили… Я ничего такого и близко не допускал. А ей это нравилось! Оседлав Кота, она откинула голову назад, зажмурилась и раскачивалась, раскачивалась, в полном упоении от собственной бесстыжести. Она, конечно, видела, что я на нее смотрю, не столь уж плотно были сомкнуты ее веки, но ни капельки, ни миллиграмма смущения не испытывала.
— Я — шлюха, от души скажу, — заметила Эми вполне серьезно, — но чтоб так… Она, по-моему, сбрендила на этом деле.
— Похоже, — согласилась Джейн, — бешенство матки… Бывает. Джек, ты следующий, наверно…
— А почему бы и нет? — целясь видеокамерой туда, где соприкасались животы Кота и Кармелы, и возбужденно сопя в обе ноздри, бросил Джек. — Им можно, а мне нельзя?
— Одна кобыла всех заманила… — хмыкнула Джейн. — Чего вы в ней нашли, не пойму? За свеженькую приняли?
— Ты не поймешь, — сказал Джек, — интеллекта не хватит. На! Держи камеру и снимай! Сейчас уж я первым буду!
— Как эти? — не поняла Джейн, но камеру у него взяла.
Джек встал в ногах у Кота, за спиной у Кармелы, схватил ее за плечи и пригнул Таню к животу своего зама…
Дальше я смотреть не стал. Мне стало противно. Это мне-то, который чего-чего, а похабных и бесстыжих баб навидался на десять лет вперед. Думал, есть еще скромненькие, не утратившие целомудрия, не превратившиеся в средоточие похоти бабы… Углядел, называется, одну такую, а она… Скрипачка двух-смычковая!
Я ушел. К озеру. Там было еще несколько человек, но в основном нормально загорали. Загорать мне не хотелось, но поплавать и остудить свою душу надо было. Потому что у меня вдруг пробежала по мозгам весьма отчетливая мысль взять «Калашникова» и от души пострелять по всем, кто на этой «лежке» сшивается. Кроме парня в дзоте, вряд ли кто успеет ухватиться за оружие. Разнежился здесь, в подмосковной тайге, товарищ Джек… Правда, ключа у меня от комнаты не имелось. Ключ был у Тани. А автомат лежал именно там в сумке, рядом с коричневой тетрадкой и адресами тех, кто увез с собой пресловутые перстеньки… Не пойдешь обратно и не попросишь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165