Вы мне вот что скажите: что с нами будет, коли до схватки дойдет?
Потеряй мы хоть одну стеньгу - и крышка, и вообще, какой бой, когда
повернуться-то негде! Один меткий залп - и наша песенка спета, один риф -
и прощай наша казна! Нет, лучше всего не спешить, схоронить добычу здесь,
в надежном месте, после чего вернуться за ней на двух, даже на четырех
судах, потому что плох тот купец, который кладет все яйца в одну корзину!
Вторая часть речи Сильвера произвела заметное впечатление. Он
совершенно верно сказал, что корабль, набитый золотом, малопригоден для
боя; куда там сражаться, когда на уме только одно: как бы улизнуть с
добычей. Верно было и то, что чем дальше караван с эскортом уйдет в океан,
тем больше надежд найти поселение, где нам окажут радужный прием.
Вдруг встает Джоб Андерсон и задает вопрос, который, без сомнения,
беспокоил большинство пиратов.
- Ну ладно, Джон, допустим, мы с тобой согласились, сейчас не время
выходить с добычей в открытое море - но кто же будет хоронить сокровище?
Кто будет знать, где оно спрятано?
Его поддержали дружные возгласы, и Сильвер снова заулыбался. Он
чувствовал, что самое трудное позади и команда опять в его руках.
- Вопрос прямой, Джоб, и ответ должен быть таким же прямым! -
воскликнул он. - Верно, в нашем положении не очень-то приходится доверять
друг другу, и лично я предпочел бы не связываться с таким делом - Господи,
пронеси, как говорится. Может, кто-то и доверяет мне, но я ничуть не
обижусь, если другие откажут мне в доверии! Но ведь кому-то надо взять на
себя эту задачу; и если хотите знать мое мнение, так, по-моему, лучше
всего, как у нас заведено в серьезных делах, тянуть жребий. "Господа" -
отдельно, "чернь" - отдельно, чтобы не было подвоха! "А дальше?" -
спросите вы. А дальше все будет очень просто. Кому выпадет жребий, те
останутся здесь зарывать сокровища, а мы ждем на борту сигнала, что дело
сделано, после чего мы забираем их и держим, так сказать, заложниками,
покуда не сбудем остальное барахло на французской Тортуге, снарядим суда и
вернемся на остров для большого дележа!
- Сколько же надо выбрать? - крикнул Джордж Мерри.
- Как можно меньше, - отчеканил Сильвер. - Чем меньше их будет, тем
легче за ними уследить, сдается мне!
В конце концов постановили, что "господа" выделяют одного
представителя, а лопатами работать будет всего шесть человек. Нелегкий
труд предстоял им с такой огромной добычей!
Жеребьевка состоялась в ту же ночь при свете костров, разведенных на
берегу. Поверка показала, что "господ" десятеро, а "чернь" насчитывает сто
семьдесят восемь человек. В жеребьевке не участвовали раненые, которым
тяжелая работа на берегу была бы не под силу. Ник приготовил сто семьдесят
восемь ярлычков, пометил крестиками шесть, после чего положил все в медный
котел, который поставили между двумя самыми большими кострами.
"Чернь" первой тянула жребий. "Господа" окружили котел, а пираты
подходили один за другим и доставали бумажку, после чего отходили в
сторону.
Первые тридцать-сорок бумажек оказались без пометки, и напряжение
достигло предела, когда наконец один из французов вытащил крест. Почти
сразу же вслед за этим ярлык с меткой попался мулату, который перешел на
"Моржа" с одного из наших призов.
Еще человек двадцать взяли чистые ярлычки, потом крест достался
коренастому здоровиле, бывшему контра-бандисту из Западной Англии, затем
опять французу и, наконец, голландцу из нашей команды. Осталось полтора
десятка человек - и один, последний, крестик.
Ей-Богу, Джим, с меня пот катил градом. Мне ничуть не улыбалось
закапывать золото в такой вероломной компании. Но жеребьевка была для
всех, а тут еще Ник заметил, что я мешкаю, и воскликнул:
- Подходи, Бен, дружище, - ты единственный среди нас, кто за деньги
рыл ямы, раньше чем стать джентльменом удачи!
Я шагнул вперед под общий хохот - все знали, что я был в прошлом
могильщиком, - сунул руку в котел, взял ярлычок и стал его развертывать.
Бумажка была сложена вчетверо, и дрожащие пальцы не хотели меня слушаться,
наконец я справился и в беспокойном свете костра увидел... Шестым
заложником оказался я.
Не помню точно, что было потом. Кажется, я ушел подальше от костров,
чтобы побыть наедине со своими мыслями. Все остальные обступили котел -
предстояла еще жеребьевка среди "господ", - и внезапно раздался крик,
который, наверное, было слышно на другом конце острова. Ник подбежал ко
мне и сказал, что жребий пал на Флинта.
Худшей новости я не мог услышать. Остаться на берегу в обществе
Флинта, пятерки головорезов и груды золота - от такого задрожали бы колени
и у человека похрабрее меня, Джим.

5
На следующее утро произошло нечто странное. Сильвер собрал нашу
шестерку, отвел в сторону и объявил, что, пока не отчалит "Морж", мы
должны находиться отдельно от всех, а именно в хижине на южном берегу
залива, которую обычно занимал Флинт.
Мы побрели к хижине - двое французов, мулат, голландец, беглый
каторжник-англичанин и я, - развели свой костер, чтобы приготовить еду, и
тут мне вдруг пришла на ум история, которую я слышал от одного индейца. Он
рассказывал про обычай своих языческих сородичей в Перу: как они, когда
просили дождя у богов, приносили человеческие жертвы, а предназначенных
для этого юношей и девушек до самой церемонии жертвоприношения держали
обособленно, запрещали до самой церемонии с ними разговаривать и даже
смотреть на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46