Мои адвокаты немедленно взялись за поиск всех, кто был изображен на фото, и через месяц я уже имела неопровержимые доказательства того, что мой брат Николай действительно выжил и поступил на службу в Советской России. Тьфу! За что и поплатился. — Она откинулась на подушку, по правой щеке поползла мутная слеза. — Надеюсь, Господь простил его душу. Как родители по Николеньке убивались… Один он у них сыночек был…У Даши защипало в носу.— Это ужасно… Ужасно.— Ужасно, что ты женщина. — Старуха произнесла это таким тоном, словно сама была мужчиной в четвертом поколении. — Да что толковать… Ты должна отыскать всех его детей.— Простите, чьих детей? Старуха явно заговаривалась.— Да Николая! Деда твоего.— А разве я не сказала, что мой отец был единственным ребенком в семье?— А при чем здесь ты? — взгляд Марии Андреевны стал через чур саркастическим для умирающей. — Я же сказала, что ты — ту…пиковое звено. Ты должна отыскать его предыдущих жен и их детей.— Но почему вы уверены…— Все Вельбахи были такими. Все своих жен переживали. Ни один не был женат меньше двух раз.— Слабовато для…— Метр Дюпри получил копии свидетельства о регистрации брака Николая и твоей бабушки. Так вот, он вступал в брак, будучи разведенным. Значит, как минимум одна жена была.— У них могло и не быть детей. Или были девочки.— Ты зачем сюда пришла? Помогать или давать советы? Я же сказала, что заплачу…Даша опустила глаза. Некоторое время она разглядывала дубовый пол. Умирающая безусловно заслуживала сочувствия, но могла бы быть и помягче со своей двоюродной внучкой. В конце концов она же не виновата, что родилась девочкой.— Если вы думаете, что я возьмусь за поиски ради денег…— Мне все равно, ради чего ты это будешь делать.— Тогда почему бы вам не нанять детективов?— А разве ты не детектив? — Для умирающей вопрос прозвучал слишком иронично.Даша почувствовала, что краска заливает щеки. Эта фраза означала, что баронесса знакома с ее биографией. И ценит ее не слишком высоко.— …Кроме того, я не верю чужим. Когда речь идет о таких деньгах, а главное, о титуле, сломаться может даже кристально честный. Я не хочу фальшивых внуков. А ты свою кровь не обманешь, — Старуха хотела сказать что-то резкое, но голос ее вдруг задрожал, стал слабым, дребезжащим. — Найди его, Дарьюшка, дай умереть спокойно. На Дальнем Востоке он где-то жил…Даша сжала кулаки. Провались они пропадом, эти узы кровные. Где ей этого наследника разыскивать? На Дальнем Востоке электричества-то нет, не то что баронов в изгнании.«Простите, пожалуйста, здесь бароны случайно не проживают? А то некому дворец оставить и пару десятков миллионов».Да ее поленом прибьют. Убьют последним электрическим разрядом.— Ну хотите, я фамилию поменяю? Без всяких денег…— А прок с того какой? Все равно замуж выйдешь. Дети-то мужнину фамилию носить станут.— А я внебрачных нарожаю, — Даша попробовала шутить, она совсем забыла о разговоре в столовой.Раздался резкий каркающий звук:— Хочешь, чтобы Вельбахи ублюдками прибавлялись?— Ну знаете! «Гадкая старуха».Даша сделала движение, словно хотела встать. Но Марья Андреевна остановила ее еле заметным движением руки. Все-таки порода в ней чувствовалась.— Сядь. Ты не смеешь на меня сердиться. Я стара. Я умираю. И снова жалость наполнила душу.— Так зачем бранитесь? — как можно мягче спросила она. — Я ведь хочу помочь вам. Послушайте, а почему бы вашему пасынку не взять вашу фамилию и дело с концом?Лицо старухи потемнело.— Нет, — после небольшой паузы ответила она и словно камень сверху положила. — Пока жив на свете хоть единственный Вельбах мужского пола, все должно принадлежать ему. Такова была воля Мельхиора, и никто не в силах ее изменить. Не я это решила, не мне и менять.Этого еще не хватало! Даша заломила бровь:— Простите, я не совсем в курсе. О ком вы сейчас говорили?— Мельхиор Вельбах. С него наш род стал тем, кем стал. Он был умным, жестоким и беспощадным. И совершенно лишенным сентиментальности. Он полагал, что сильным растение становится только тогда, когда все лишнее вырывается с корнем. Поэтому и составил завещание таким образом, что наследство никогда не делится и все целиком передается тому, кто по достижении тридцати родит большее количество сыновей, не взирая на старшинство в семье. С тех пор это правило соблюдалось беспрекословно. Но… Вельбахи всегда были там, где шла война. Сначала они воевали за германские земли против шведов, потом за шведов против России, потом снова против шведов, но уже за Россию, а потом за Россию против Германии. Такой вот круг. В нем сложно было выжить. У нашего отца был сын и три дочери. Если бы Николай погиб на той войне, я действительно оставалась бы последней.— И как в таком случае надлежало распорядиться имуществом? — поинтересовалась Даша. — Неужели Мисхор, ой, простите, Мельхиор ничего не предусмотрел на этот счет?Старуха тяжело вздохнула:— Ему казалось, что стремление получить все состояние само по себе обеспечит появление в роду как можно большего числа мужчин, но…Даша пожала плечами:— Так ведь это когда было. Сейчас женщины равны в своих правах.— Дура ты! — Старуха опять впала в гнев. — Дура ты беспородная. Коммунистическое отродье.Даша с трудом сдержалась. А старуха продолжила ворчать.— Прав был наш предок: только мужчина может осознать предназначение рода. Слава Богу, что я последняя могу распоряжаться имуществом, ты бы все по ветру пустила.— Просто я считаю, что женщина может хранить память не хуже мужчины.— Хранить! Да что от тебя останется через полвека? Дети наследуют не только имя, но и плоть отца. Его кровь всегда сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160