Поезд в Москву отправляется через полтора часа.— Но почему не самолетом? — спросила Даша, до сих пор уверенная, что самолетом лучше летать только на тот свет.— Сильный туман, мы можем задержаться надолго. А поездом уже завтра с утра в Москве. Месье Кервель, как вы думаете?Филипп, все это время внимательно следящий за их суетой, мягко улыбнулся и покачал головой:— Друзья мои, вы очень сильные и благородные люди, но судьбу обмануть невозможно.— И все-таки мы попытаемся. А? — Полетаев ободряюще положил руку ему на плечо.Кервель вздрогнул, и его белоснежные щечки стала заливать нежная краска стыда. Подполковник осторожно снял руку и кашлянул. Глава 20 1 Москва встречала сине-желтый поезд настоящей метелью. Филипп, позабывший о вчерашней трагедии, как ребенок, получивший леденец на палочке, забывает о разбитой коленке, завороженно следил за снежной круговертью. Даша же, для которой метель в октябре являлась скорее катастрофой, нежели приключением, проклинала себя за то, что еще в Праге не пристегнула капюшон к куртке и не взяла перчатки. Полетаев никак не реагировал на вид за окном. Он постукивал пальцами по столу и о чем-то размышлял.Как только путешественники вышли из вагона, запиликал чей-то мобильный телефон. Даша с Филиппом остановились и принялись хаотично ощупывать карманы и сумки, и только Полетаев, сразу же узнавший мелодию своего звонка, сделал шаг в сторону:— Слушаю. Что?!Даша с Филиппом метнулись к подполковнику и закружили вокруг, словно дети у новогодней елки.— Что случилось? Кто звонит?Полетаев раздраженно отмахивался и пытался повернуться задом сразу к обоим.— …Подождите, главное — успокойтесь. Где вы сейчас? Дома? Дома где? Но как вы там оказались? Угу… Угу… Я все понял. Слушайте меня внимательно: никому больше не звоните, сидите дома, я к вам приеду… — Полетаев посмотрел на часы, — через два часа. Три — максимум. Все это время никому не открывайте и ни с кем не общайтесь, дождитесь нас — мы уже выезжаем.Отключив телефон, Полетаев прибавил ходу. Даша с Филиппом, обвешанные новенькими чемоданами цвета молодого шампиньона, еле поспевали за ним.— Что случилось? Куда мы бежим?Полетаев быстром шагом прошел на стоянку, подошел к перламутрово-зеленому джипу и открыл заднюю дверцу.— Вещи быстро в багажник. У нас мало времени. Кое-как распихав чемоданы и сумки, встревоженная парочка уселась в машину: Филипп сзади, Даша на переднее сиденье, но, заметив, как сжались губы подполковника, каким неподвижным стал хмурый взгляд, направленный в лобовое стекло, она живо перебралась на заднее сиденье к бледному, издерганному флористу.— Пристегнитесь, — глухо произнес Полетаев. — Поедем с ветерком.Двигатель взревел. 2 До тех пор пока они не выбрались из Москвы, все молчали. Выехав на относительно свободное Горьковское шоссе, Полетаев пригладил волосы и произнес:— Он убил его.Сидящие на заднем сиденье с криком ужаса вцепились друг в друга. Некоторое время слышался только ровный шум двигателя.— Убил и сам позвонил? — Даша первая пришла в себя. — Но зачем?— Мы сами предложили ему звонить в случае необходимости…— Подожди, подожди, — Даша отцепилась от Кервеля и подалась вперед, к спинке водительского сиденья: — Я не поняла — кто кого убил? — Она пыталась заглянуть подполковнику в лицо.— Анатолий Скуратов убил своего двоюродного брата Никиту Скуратова.— Но… за что?— Анатолий сказал, что тот попытался на него напасть. Пришлось ударить Никиту первым, что попалось под руку.— И чем?— Откуда мне знать!— Значит, Никита мертв?— Он говорит, что да.— И что теперь будет?— Откуда я знаю! — Необходимость вести машину мешала Полетаеву выплеснуть эмоции. — Пока наша задача — постараться добраться туда первыми.— Первыми?— Первыми…— Значит, все-таки всех убивал Никита. — Даша откинулась на сиденье и прикрыла глаза. — Но откуда он мог узнать?— Мог и не знать. — Подполковник поправил зеркало заднего вида.Даша вскинула голову:— Но как же тогда…— Надо со всем этим разбираться. На сегодняшний день мы имеем только один определенный факт: последним в живых остался Анатолий Скуратов.— И что? Он же защищался… Полетаев медленно покачал головой:— Мне представляется весьма сомнительным, что человек, убивший пятерых, мог позволить так легко убить себя.Даша посмотрела на Филиппа. Тот, обмякший, с полуприкрытыми очами, вяло обмахивался каким-то буклетом.— Ты же не видел Никиту. Он такой дохлый. Даже я бы смогла его пополам переломить.— Это тебе только кажется. А вообще, знаешь, чем хороши дела о наследстве?— Чем?— Последним в живых, как правило, остается убийца. Даша, как всегда, была не согласна.— Но ведь могут быть и случайности! Когда пауки в банке дерутся, появляется шанс даже у мухи…— Да, но только пауки начинают с того, что первым делом сжирают всех мух.— Чушь! — возмутилась Даша. — На данный момент нет никакого резона трогать моего отца, он вне игры, но если они друг друга все перебьют, то наследство получит именно он. Ой!— Что? — Полетаев вильнул к обочине и притормозил.— Что же это получается? — Даша растерянно смотрела то на него, то на Филиппа. — Если все, кроме Анатолия Скуратова, мертвы, а его посадят в тюрьму, то… получается, что наследство действительно перейдет моему отцу?— Тьфу ты! — Подполковник чертыхнулся и включил левый поворотник.А Филипп даже попытался улыбнуться:— Боюсь вас огорчить, Ди-ди, но это весьма маловероятно. — Он покачал белокурой головой.— Но почему?За француза ответил Полетаев:— Потому, что даже если Анатолий Романович Скуратов и будет признан виновным со всеми отягчающими обстоятельствами, он все равно получит и титул, и деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160