У меня и кофе готов…Француз семенил за нею маленькими шажками.— Ди-ди, я приехал просить прощения. Я тогда с вами был отвратительно груб и несправедлив.— Вам не нужно передо мной извиняться. — Даша с неожиданном для себя радостью принялась хлопотать на кухне. — Это все моя самонадеянность. — Слезы подкатили к горлу. — Если бы я только могла предположить, что все так кончится.Филипп переминался с ноги на ногу, губы его дрожали.— Мне так жаль, что мы поссорились, Ди-ди. Если бы вы знали, как я вас люблю, Я ведь тоже совсем, совсем один на всем белом свете. Позвольте мне стать… хотя нет, «стать» это не то слово. Позвольте мне попытаться стать близким для вас человеком.— Ах Филипп, — Даша повернулась, — вы и так очень близкий и дорогой мне человек. — Простите, что держала на вас обиду. Кстати, — она нахмурилась, — а как вы сюда попали?Француз махнул рукой за спину:— Меня привез один загадочный человек.— На синей машине? — засмеялась Даша.— Да-да.— Все ясно. А где наш общий знакомый?— Серж? Мы так и не успели встретиться. Он перепоручил меня своему товарищу, а сам обещал приехать попозже, но он не был уверен, сможет ли это сделать сегодня. По-моему, он очень занят.— Хорошенькое дело, — пробормотала Даша. — А про меня-то он еще помнит? Этак я отсюда никогда не выберусь. Кстати, — она внимательно посмотрела на Кервеля, — а почему вы покинули Францию и свои дворец? Что с Богданом, как его приняла Мария Андреевна, как его дети? Вы их уже видели?Голубые глаза француза вдруг стали отстраненными. Он прошел в комнату и сел в кресло, изящно скрестив ноги.— Да, спасибо, с ними все и порядке. Маман они все очень понравились. — Его голос казался деревянным.Даша взяла стул и присела рядом. Она пыталась поймать взгляд собеседники.— Что-то случилось?— Нет, все в порядке.— Но я же вижу, что что-то произошло. Прошу вас, Фи-фи, не скрывайте от меня ничего.— Я не скрываю. Ничего особенного не случилось… — Губы француза предательски задрожали. Сложив ладони перед собой, он запричитал: — Ах, Ди-ди, я больше так не могу! Я думал, все измениться к лучшему, все будут счастливы. Но такого я не мог предположить даже в самом страшном сне!— Да что случилось? — Даша в самом деле не могла понять, отчего так убивается месье Кервель, Ведь, по его словам, все живы, здоровы и счастливы.А Филипп продолжал заламывать руки.— Маман совсем перестала обращать на меня внимание, с утра до ночи общается с Богданом и его детьми. Они, безусловно, прелестны, но… Это становится невыносимым. Только теперь я понял, что такое родная кровь. Меня словно и не существует.Даша смотрела на бедного флориста во все глаза. Вот так номер!— Вас… выгнали?— О, Боже, нет, конечно. Тем более что у меня собственная квартира. Ди-ди, дело совершенно не в деньгах. Я прекрасно знал, на что шел, когда затевал все это дело. Но я никак не ожидал, что вдруг стану для маман чужим, совсем-совсем не нужным. — Голос француза опять стал слезливым. — Вы же понимаете: кроме Марии Андреевны, у меня нет ни единого близкого человека. Я не могу этого переносить. Мне больно. Мне плохо. Я даже не могу работать. — Он прикрыл лицо ладонью.Даша тихонько вздохнула и покачала головой. Просто не верилось, что этому человеку больше сорока и что он владелец большой и во всех смыслах процветающей фирмы. Сейчас Филипп Кервель скорее походил на бедного маленького сиротку, до смерти боящегося осиротеть во второй раз. И все потому, что хотел доставить радость близкому человеку!Она взяла Филиппа за руку, попыталась заглянуть в глаза:— Фи-фи, дорогой, послушайте меня. Что бы ни случилось, я навсегда останусь вашей племянницей. И кровь, которая течет в наших жилах, никак не повлияет на достоверность этого родства. Обнимите меня, все будет хорошо…Филипп, содрогаясь от рыданий, бросился ей на шею и так бы стояли они, наверное, еще недели дне, если б в дверь снова не позвонили.— Кто это? — Француз поднял голову.— Не знаю. — Даша смахнула его слезы со своей щеки, — Скорее всего, ваш московский товарищ господин Полетаев. Он обещал приехать.— Серж? — Филипп оживился.— Он самый.— Боже, как я счастлив буду его видеть! — От недавней печали, казалось, не осталось и следа. — Открывайте же скорее, я пойду готовить еще кофе. 3 Даша не ошиблась. С аккуратной красной розочкой в руках за дверью стоял Полетаев.— Привет. — Она улыбнулась, — Проходи. Рада тебя видеть,У подполковника лицо приняло выражение безграничного счастья.— Ты улыбаешься?— У меня в гостях Филипп.— Я знаю. Как он?— Ужасно.— Этого следовало ожидать… — И уже бодро, через ее плечо: — Рад вас видеть в добром здравии, cher Filippe Дорогой Филипп (фр.).

.И хоть подполковник старался держаться на расстоянии, француз ухитрился-таки расцеловать его в обе щеки.— Мой Бог, мне кажется, мы не виделись целую вечность! Даша деликатно рассматривала розу.— Проходите в комнату, что же вы в коридоре толпитесь… Мужчины, пропуская друг друга вперед, добрались до гостиной Полетаев присел и сразу потянулся за сигаретой.— Как дела, Филипп? В Москве не успел с вами толком поговорить, вы уж меня извините,— Ах, что вы, Серж, я все понимаю, вам было неудобно, столько дел…— Как баронесса? Как наследник вживается в новую роль?— Вживается, — через силу выдавил Филипп и посмотрел на Дашу.Наблюдательный Полетаев немедленно заинтересовался,— Вы чем-то обеспокоены?— Не знаю… — Француз теребил изящное сапфировое кольцо на мизинце правой руки. — Я уже рассказывал Ди-ди…— Ну так расскажите теперь и мне.— Это сложно…— Хотя бы попробуйте.— Понимаете, Серж, последнее время меня мучает какое-то странное предчувствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160