— Почти?— Да… Есть у нас один человек, выдающийся специалист. Генрих Рейнгольдович Миллер. Я знаю, что одно время он занимался угасшими родами. Думаю, вам надо связаться именно с ним.— А он сейчас здесь? — У Даши в душе запели фанфары.— Нет. Он редко бывает в музее. Фанфары стали чуть тише.— А как же тогда…— Мы сейчас ему позвоним. Он недалеко живет и, думаю, согласится вас принять. Он очень хороший человек. — С этими словами директорша придвинула телефон и набрала номер. — Его дочь уехала в Германию, а он ни в какую. Говорит, здесь мои предки жили и умирали, и я здесь хочу остаться. Он святой… Алло, Генрих Рейнгольдович, здравствуйте, Митрофанова вас приветствует. Как поживаете? Что-то давно к нам не заглядывали… — После небольшой паузы Лилия Сергеевна негромко охнула: — О, как плохо… Но теперь-то все в порядке? — Выслушав ответ, она снова заулыбалась. — Очень рада за вас, вот и молодец. Генрих Рейнгольдович, а я к вам вот по какому поводу. Здесь у меня одна дама интересуется остзейцами. Спрашивает, не могли бы вы ее проконсультировать? Можно, да? Спасибо вам большое, я передам ей трубочку… А, поняла, поняла! Хорошо, ждем вас в гости… Марье Сергеевне сердечный привет.Даша растерянно улыбнулась:— А…— Генрих Рейнгольдович просил вас зайти прямо сейчас.— А это удобно? — Даше и в самом деле стало неловко. Получается, что напросилась в гости к совсем незнакомому человеку.— Конечно удобно. — Лилия Сергеевна уже протягивала ей листок с адресом. — Ему новый человек только в радость. — И добавила с непонятной интонацией: — Тяжело ему одному. 3 Выглянуло солнце, ветер стих — для середины октября погода установилась отменная. Солнышко щедро расцветило чудом оставшиеся на деревьях листочки. Поблекшие, растерявшие на морозе свои красные, желтые, золотисто-оранжевые краски, они пользовались последней возможностью погреться в холодных солнечных лучах и последним отблеском хоть на мгновенье озарить приготовившийся к зиме город.Распахнув плащ, Даша бодро вышагивала вдоль домов, высматривая нужный номер. Через пятнадцать минут она легко вспорхнула на третий этаж. Нужная дверь оказалась чуть приоткрытой.— Тук-тук, хозяева, есть кто дома? — спросила она, просовывая голову в щель.— Проходите! — отозвался громкий голос из глубины квартиры.Толкнув дверь, молодая женщина оказалась в темном тесном коридоре. Тусклая лампочка без абажура едва освещала бесчисленные книжные полки и давно не циклеванный паркет. Хозяина не было видно.— Проходите в комнату! Из коридора сразу направо, — послышался тот же голос.Даша неуверенно шагнула в комнату. Большая, почти квадратная комната выглядела словно с довоенных фотографий — выцветшая деревянная мебель, круглый стол под низким абажуром, тяжелая скатерть. И бессчетное количество книг. Книги, как и мебель, совсем не давали блеска, их корешки были потрепаны и за малым исключением имели неопределенный серо-коричневый цвет. Лишь сборники да энциклопедии имели хоть какой-то регулярный вид, остальные фолианты стояли по своему, особому ранжиру: впритирку, вповалку, друг на друге. .Даша так увлеклась разглядыванием корешков, что не сразу заметила хозяина. Возле расшторенного окна в кресле-коляске сидел мужчина. Он сидел спиной к окну, свет падал сзади, и лица почти не было видно.— Ну что же вы замерли, голубушка. — Голос хозяина прозвучал весело, доброжелательно, словно он обращался к давней знакомой. — Проходите, не стесняйтесь.Даша сделала несколько робких шагов.— Здравствуйте…— Здравствуйте, здравствуйте. И как же вас звать-величать?— Даша.— Стало быть Дарья… — Миллер вопросительно приподнял интонацию.— Николаевна.— Вот и прекрасно, Дарья Николаевна. Проходите, устраивайтесь, сейчас Марья Сергеевна придет, чайком нас попотчует. Она как узнала, что к нам гостья пожаловать изволит, так сразу отошла пирожных сладких купить. Вы ведь любите пирожные, а? Признавайтесь…Даша засмеялась и, сняв плащ, перекинула через спинку массивного деревянного кресла, страшно чопорного и, скорее всего, жутко неудобного.— С вами — с удовольствием.— Отчего же именно со мной? — Хозяин подкатил свое кресло ближе к столу.— А когда человек с таким аппетитом предлагает сладенького, то отказать просто невозможно. Кстати, чайник я могу и сама поставить.— Нет, нет! Ни в коем случае, голубушка. Нам тогда Марья Сергеевна форменную взбучку устроит. Вы лучше присаживайтесь и давайте знакомиться, а то я из звонка любезной Лилии Сергеевны не уяснил, что именно вас заинтересовало в бурной истории остзейцев. Хотя могу предположить. Вы наверняка относительно родственников хотели осведомиться?Еще по дороге сюда Даша придумала с десяток более или менее правдоподобных объяснений своего появления, но, едва взглянув на хозяина квартиры, поняла, что соврать просто не сможет. Присев на краешек кресла, оказавшегося вполне удобным, она сложила руки на коленях и посерьезнела.— Для начала я хочу поблагодарить вас, Генрих Рейнгольдович, что согласились меня принять и выслушать. И хоть я отдаю себе отчет в том, что человека вашего уровня неловко даже просить об этом, но все же обстоятельства обязывают меня. — Она сделала паузу — Вопрос, который я хотела обсудить с вами, крайне деликатен и требует особой конфиденциальности, но на сегодняшний момент другого выхода я просто не вижу.Хозяин слушал, кивая головой. В лице появилась хитринка.— Ваше беспокойство вполне естественно, голубушка Дарья Николаевна. Генеалогия — дело тонкое, оно не только знаний требует. Можете мне полностью довериться.— Спасибо! — Даша проникалась к генеалогу все большей симпатией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160