— Не знала, что ты такой двуличный Ты кем мне предлагаешь стать, а? Думаешь, я за деньги могу душу продать?— За деньги вряд ли. — Полетаев с трудом сдерживал улыбку. — Но за мятный пряник да слово доброе… Ладно, не злись. Ты самый милый и бескорыстный человек на земле, но на этот раз твое бескорыстие граничит с безумием.— Но почему?!— Если все это правда, то за такие деньги тебя кто-нибудь да убьет.— Но…— Тебе не хватает титула баронессы? Что ж, если желаешь, могу к тебе так обращаться.— При чем здесь титул? Я хочу дать моей бабушке умереть спокойно.— У-у-у… Ясно. Судьба сумасшедших миллионерш волнует тебя гораздо больше, чем то, чем завтра ты будешь питаться.Даша густо покраснела. Из слов зловредного подполковника стало ясно, что тот, как всегда, в курсе ее дел.— Я питаюсь проращенным овсом не потому, что он дешевле, а…— А потому, что его можно просто украсть у лошади, — невозмутимо докончил тот. — Я в курсе.Даша с беспомощной ненавистью промолчала.— Ладно, можешь не сверкать очами. Я все равно тебе помогу. И ты это прекрасно знаешь. — Говоря это, он достал из кармана блокнот и сделал пару отметок.— Будем надеяться, что твои гипотетические родственники хоть как-то наследили в архивах. — Он поднял глаза. — Но упаси тебя Господь сказать об этом хоть кому-нибудь. Глава 6 1 — …Но упаси тебя Господь сказать об этом хоть кому-нибудь. — Даша многозначительно помолчала. — Это тайна.Утренний разговор с Полетаевым отчетливо дал понять: милости от природы ждать не стоит, природа коварна и непредсказуема. Конечно, подполковник ФСБ располагает огромными возможностями, но вот его желание ими воспользоваться вызывало вопрос. Тогда, пораскинув мозгами, которых, слава Богу, было в избытке (просто лежали они кое-как), рыжеволосая сыщица пришла к окончательному выводу: надо искать дополнительных союзников.Кроме рабочего стола Полетаева, существовало еще одно место, позволяющее в кратчайшие сроки разжиться информацией о военнослужащем — архив министерства обороны. В этом направлении и следовало работать. По счастью, Даша вспомнила, что туда в свое время распределялся один из ее университетских знакомых — Миша Тишков, и всего за пять звонков, сделанных бывшим сокурсникам, ей удалось отыскать Тишку прямо на рабочем месте.— Тайна! Ну знамо дело! Одного только понять не могу — мне-то твои тайны зачем? У меня и так допуск на допуске. За границу только во сне летаю. Скоро, наверное, и в Белоруссию ездить запретят.— Да ладно тебе! Моя тайна к государственным отношения не имеет. Слушай…Когда Даша закончила, старый приятель долго пыхтел в трубку, пытаясь сообразить, как ей помочь.— А в чем, собственно, тайна? Он что, этот Вельбах, был шпионом?— Скажешь тоже! Просто пока никто не должен знать, что я им интересуюсь.— Чудно. А тебе он кто?— Знакомый знакомых.— И чего они хотят?— Хотят отыскать его родственников.— Информации на родственников в личном деле может ведь и не оказаться.— Что значит «может не оказаться»? — возразила Даша. — В каждое личное дело военнослужащего вносили данные о родителях, учебных заведениях, браках, детях. О чем там еще писать? Повторяю, мне нужна только персональная информация — никаких номеров частей, фамилий командиров и прочих поенных тайн.— А что, чехам наши военные тайны не нужны? — попробовал пошутить Тишков.— Слушай, ты за кого меня принимаешь?— За человека, который живет в другой стране и интересуется архивами Минобороны, — на этот раз совершенно серьезно ответил Тишков.— Миш, ну ты чего, не веришь мне? — Даша даже обиделась. Ее много за кого принимали, но за врага Родины — никогда.— Как я могу кому-то верить, когда над моим столом висит плакат: «Болтун — находка для шпиона», — зевнул бдительный архивист.— У вас там с середины тридцатых годов стены не красили?— Красили. Плакат перевешиваем уже поверх седьмого слоя.— Хватит мне голову морочить! — возмутилась Даша. — Тебе лень свою… попу оторвать от насиженного места? Так и скажи.— Да времени у меня не очень много — в мае защищаюсь.— До мая еще вагон и маленькая тележка.— Так мне ведь работать надо!— Тоже мне, работа — пыль с папок смахивать. Давай приеду, помогу…— Нет уж, уволь. — Старый приятель оживился. — Я отлично помню, какой ты была хозяйственной. Помнить, как я с Нинкой справлял у тебя дома Новый год?— Нет, — откровенно призналась Даша.— А я помню. Утром спрашиваю: «Где мои трусы?» А ты так спокойно, на весь дом: «Если желтые, то на елке висят», Я такого позора натерпелся!Обвинение было несправедливым.— А зачем ты их вообще снимал?— Угадай с трех раз. Я же все-таки с девушкой пришел.— Ну так вот пусть она бы их и охраняла, — парировала Даша. — Кстати, как она?— Второго ждем, — гордо ответил Тишков. — Говорят, мальчик.— Поздравляю! — В душе шевельнулась легкая зависть.— Спасибо, конечно, но как бы то ни было, к хранилищу я тебя близко не подпущу. Потом придется на переучет закрываться. Наша работы суеты не любит, а у тебя мотор в одном месте.— Ты думаешь, я за десять лет не изменилась? — Дашу откровенно удивляла его косность. Но, наверное, только такие люди и работают в архивах.— Я в этом просто уверен. Может, ты стола толще или морщинистей, но аккуратней вряд ли. — Тишков вздохнул. — Ладно, уговорила. Попробую. Но предупреждаю, если дело мне покажется подозрительным, даже не проси.Даша сдержанно хмыкнула.— Остается только радоваться за надежность рубежей нашего исторического прошлого.— На том стоим, — ответил Тишков и повесил трубку. 2 Более или менее удачно закончив беседу с архивистом, Даша снова набрала телефон родителей. Ей по-прежнему не терпелось поговорить с отцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160