Ах, Ди-ди, не оставляйте меня одного! Оставайтесь ночевать в моем номере…— Да вы что! — Даша испугалась.Нет, она не боялась посягательств на свою честь — вряд ли месье Кервеля увлекали дамы — она просто не собиралась быть застигнутой ночью с иностранцем в гостиничном номере: сиди потом, объясняй, кто чей родственник.— У нас это запрещено.— У кого у вас? — не понял Филипп.— В наших… — Она чуть было не сказала «советских». — В наших гостиницах это категорически запрещено.— Ди-ди, предоставьте это мне. — Голос француза стал немного сварливым. — Ни одна гостиница мира не позволит себе выставить моего гостя за дверь.Но Даша покачала головой.— Нет, нет. И не уговаривайте. К тому же вы устали, а завтра у нас много дел, вам непременно надо выспаться.— Но я не ложусь раньше трех! — Филипп смотрел на нее наивными голубыми глазами.— Как? — Даша автоматически перевела взгляд на каминные часы.— Обычно я ложусь в три. Ну в половине третьего.Даша тут же прибавила еще два часа (разница между Парижем и Москвой) и получалось, что ее названный дядя раньше пяти утра не угомонится.— Нет, Фи-фи, это совершенно исключено. Вам надо входить в новый режим. Если вы собираетесь гулять по ночам, а днем отсыпаться, мы вряд ли добьемся…Но месье Кервель не дал ей договорить:— Мой Бог, да какое имеет значение, когда именно мы будем проводить наше расследование? Кстати, вы еще должны попробовать тирамису. — Он достал из сумки красиво упакованную коробку. — Я все пытался угадать: вы просто захотели полакомиться или это был отвлекающий маневр?Даша обреченно опустилась в кресло.— Отвлекающий маневр.Месье Кервель многозначительно подмигнул:— Я так и думал.После необходимого получасового сна, вызванного тяжелой дорогой из Парижа в Москву, Филипп заказал себе легкий ужин, состоящий из красных фруктов, небольшого лобстера и черной икры. От устриц и вина — после продолжительной беседы с официантом — он решил отказаться, предполагая, что их качество может его не удовлетворить.Даша воспринимала выкрутасы француза без раздражения. Пока месье Кервель почивал, она наслаждалась лакомством из Парижа и ощущала себя почти счастливой. Кроме того, опыт общения с Полетаевым несколько приучил ее, что снобизм не порок, а просто такой способ общения с миром.«А может это и к лучшему», — благодушно размышляла она, наблюдая, как пасынок двоюродной бабки расправляется с лобстером. — «В обществе богатого и капризного иностранца путешествовать гораздо проще — будет кому бороться с радостями нашего сервиса».Увы, дальнейшие события показали, что оптимизм не всегда бывает хорошим советчиком.Подождав, пока месье Кервель вкусит свой незамысловатый ужин, еще пару минут поохает над пейзажем за окном и, решительно отвергнув предложение «faire une promenade Прогуляться (фр.).

, заглянуть в Большой», Даша приступила к обсуждению дальнейших планов.— Вот то, что мне удалось разузнать.Она разложила на столе листы, над каждым из которых старательно корпела, занося все полученные сведения.— Пока пять потенциальных претендентов на наследство. Но скорее всего их больше.— Пятеро! — Филипп всплеснул руками. — Да вы кудесница, mon cher Моя дорогая (фр.)

. Маман не ошиблась в вас. А вы уверены, что они все Вельбахи?— Да, в этом можете не сомневаться. При необходимости я предоставлю соответствующие документы. Тут другое печально: одного их них даже приблизительно неизвестно где искать.Месье Кервель сделал жест, показывая, что его это не пугает. Тогда Даша продолжила.— Начну ab ovo Здесь — с самого начала (лат.).

. Вы уже наверняка знаете, что Николай Андреевич был женат до того как встретил мою бабушку. В первом браке он имел сына Георгия. Обстоятельства сложились так, что мальчик был усыновлен и впоследствии носил фамилию приемных родителей: Скуратов. У Георгия родилось четверо детей, из которых трое мальчики. — Она подняла голову. — Позавчера я летала на встречу с одним из них…— И как? — немедленно отреагировал месье Кервель. — Чем закончилась ваша встреча?— Ничем. Константин Георгиевич, к сожалению, погиб незадолго до моего приезда. — Она решила не акцентировать на том, что Скуратов погиб всего за полчаса до ее приезда.Филипп вздрогнул и как-то странно посмотрел на нее. Некоторое время он молчал, затем уголок его губы дернулся.— О-ла-ла! — без особого пафоса и торопливости произнес он. — Какой кошмар, какая трагедия… — Он прислонил изящную кисть к нежной, будто девичьей щеке. — Как это случилось?— Несчастный случай при ремонтных работах в доме, в котором он жил. На него упал блок.— «Плита могильная, да ниспошлется Небом…» — еле слышно пробормотал Кервель.— Что, простите?— Нет, нет… Просто вспомнилась одна строчка.Даша едва кивнула, ее немного смутила реакция француза. Узнав о несчастье, месье Кервель выглядел не удивленным, что было бы естественно, а, скорее, испуганным.— Да, случилось это неожиданно… — Даша поспешила переменить тему. — У Константина Георгиевича осталось двое сыновей. Причем самого перспективного возраста. Сейчас они проживают со своей матерью в Риге, я вчера разговаривала с ней, но она категорично отказалась назвать мне их адрес. Ей самой я, понятное дело, ничего рассказывать не стала. — Даша пожевала губу. — Еще один сын Георгия — Роман. Он проживает в Крыму, недалеко от Ялты. У него, как мне сообщили, тоже есть сын — Анатолий. Анатолий находится к нам ближе всех, он живет во Владимире. Вот, пожалуй, и все.— Момент, — Филипп приподнял бровь. — В самом начале вы упомянули, что сыновей у Георгия было трое, а рассказали только о двоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160