— Девушку?— По древнему монгольскому обычаю, если прибыл уважаемый гость, всегда поступают так…— Но ведь христианская вера запрещает это. Разве великий хан Сартак не христианин?Тонкие губы ромея тронула чуть заметная улыбка, но он тотчас же спрятал лицо в тень.— Нет, — сказал он. — Хан — монгол…Откуда было знать боярину, что Сартак, приняв христианскую веру, по-прежнему придерживался монгольских обычаев? Всякое было намешано в новом хане Золотой Орды. В нем сочетались и глубокая преданность языческим заветам Чингиз-хана, и хорошее знание правил и догм христианства. В своих делах и поступках он не всегда руководствовался ими…Данил хотел подробнее расспросить Койака о хане, но ромей уже исчез, и тихонько стукнула закрывшаяся за ним дверь.Вскоре туленгит огромного роста втолкнул в комнату девочку лет двенадцати-тринадцати — нежную, как шелк, и красивую, как цветок.Согласно порядку, установленному еще Чингиз-ханом, дворцовая стража несла не только военную службу. В обязанность туленгитов входило проведение различных празднеств в Орде и даже снабжение продовольствием ханской ставки. Судьба мужчин и женщин, состоящих при дворце, кроме ханских родственников, находилась в их руках. Вот поэтому-то, получив от Сартака приказ, начальник стражи по своему усмотрению распорядился единственной дочерью вдовы, которая работала на ханской кухне.Втолкнув девочку, туленгит, прижав руку к груди, молча поклонился боярину и исчез за дверью.Девочка была удивительно красивой. Тонкая, как весенняя травинка, белолицая, с огромными, как у верблюжонка, глазами, с косами, черными словно ночь. Глаза, полные слез, со страхом смотрели на боярина.Данил тихо подошел к ней и опустил руку на спину. Худенькое тельце девочки задрожало. Она закрыла лицо руками и громко заплакала.Ласково подталкивая девочку, боярин подвел ее к двери.— Не бойся. Я не трону тебя, — с трудом подбирая кипчакские слова, сказал он.Но девочка, видимо, не услышала его. Она по-прежнему продолжала рыдать.Данил открыл дверь и сказал туленгиту:— Пусть идет к себе. Мне не нужна женщина.И на следующий день хан Сартак не стал вести переговоры. Ему хотелось показать орусутским послам своего быстрого иноходца, свору гончих и похвастаться меткими воинами-стрелками. Поэтому он затеял охоту.Орусутов подняли на рассвете. Зима в этом году выдалась суровая, снежная, и, казалось, со всей кипчакской степи собрались к ханским табунам волчьи стаи.Специально выделенные для охраны табунов воины ничего не могли поделать с хищникам. Снег проваливался под копытами коней, и волки успевали уйти от погони. Только стремительные и легкие гончие да искусные стрелки могли помочь справиться с серыми разбойниками.Поздно вечером вернулись в Орду усталые охотники. Удача сопутствовала им —добыча была большой. Договорившись с ханом, что переговоры начнутся утром, орусутские послы разошлись по отведенным для них покоям.Едва Данил лег в постель, как вчерашний туленгит вновь привел в его комнату девочку с глазами верблюжонка.Она не плакала, как вчера, только тревожно и боязливо оглядывалась на дверь. Боярин понял — девочка хочет что-то сказать. Он жестами позвал ее к себе.Преодолевая страх перед орусутом, девочка на цыпочках приблизилась к нему, наклонилась к самому его лицу и горячо зашептала:— Не пей рашия — вино, которое подадут тебе завтра.Данил понял только «рашия — вино». Он знал — так называется вино, которое обычно пьют монгольские ханы. Сердце вдруг подсказало — девочка предостерегает его. Боярин похолодел от недоброго предчувствия.— Что ты сказала? Повтори…Девочка удивилась, что орусут не понимает ее языка. Глаза ее потемнели от отчаяния, но вдруг в них сверкнула искорка, и она вновь зашептала, сопровождая слова жестами:— Завтра тебя угостят вином — рашия, — девочка ткнула в грудь боярина пальцем. — А ты не пей. — Она замотала головой и показала, как отталкивает руками чашу. — Если выпьешь…— девочка поднесла сложенные ладони ко рту, словно собиралась пить напиток. — Умрешь! Погибнешь…— девочка изобразила умирающего человека.Данил понял.— Вино-рашия…— повторил он, пристально вглядываясь в взволнованное лицо девочки.— Да! Да!Боярин благодарно улыбнулся.— Спасибо…— и погладил ее по голове. — А теперь иди…— Данил показал рукой на дверь.Девочка проворно и неслышно бросилась к выходу.В судьбах людей и даже целых народов заметное место всегда отводилось вину. История знает примеры, когда государство из-за того, что его подданные слишком любили вино, превращалось в прах и навсегда исчезало с лица земли. Могущественные страны, завоевывая земли более слабых соседей, вместе с насилием, творимым оружием, кроме обычной жестокости, несли вино. Захватчики, не добившись желаемого оружием, подчиняли себе людей религией, обычаями и опять же вином. Страшным бедствием для народов, у которых еще не сложилась государственность, было вино. Это хорошо понимал Чингиз-хан. Он знал: чтобы победить врага, мало иметь железную дисциплину. Помимо этого должна быть другая сила, которая бы подогревала, туманила ум и чувства воинов его многонациональной Орды. Поэтому Потрясатель вселенной разрешал грабить, насиловать женщин и пьянствовать. Он и сам любил вино и, употребляя его, часто не знал меры. Однажды, когда многодневная пьяная оргия в ставке едва не кончилась гибелью хана, его советник Шиги Хутуг с горечью сказал:— О великий хан, я не знал раньше, что есть на свете сила, которая стоит выше тебя…Чингиз-хан, уязвленный словами советника, снял с головы борик, положил его на трон и низко склонился перед ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95