Я знаю, что Иисус тоже сын божий, и я знаю, что не его, а совсем другого прибили гвоздями к кресту.— Неужели? — Человек чуть заметно улыбнулся.Берке не заметил усмешки. Он любил поучать, любил показать свою приверженность исламу и свои знания.— Послушай меня, гяур, — сказал хан. — За чудеса, которые совершал Иисус, неверные приравняли его к богу. Сторонники Моисея — джуиты, сгорая от зависти, охотились за ним. Однажды, скрываясь от врагов, Иисус спрятался в одном доме. Почувствовав приближение джуитов, святой взлетел на небо. Врагам удалось схватить человека, похожего на него. Этого-то человека они побили камнями и распяли на кресте.Человек в чалме, пряча в глазах усмешку, сказал:— Выходит, что Иисус вместо себя позволил растерзать ни в чем не виновного… Конечно, если ты подобен богу, то можешь совершать все, что задумаешь… Наверное, потому Иисус пил вино?— Нет. Он выпил вино случайно, — довольный произведенным на собеседника впечатлением, с достоинством сказал Берке. Руки его неторопливо перебирали четки. — По дороге в Иерусалим святой Иисус захотел пить. Он зашел в виноградник и стал искать там воду. Наконец он увидел глиняный кувшин. В нем была жидкость, похожая на воду, и Иисус стал пить ее. Жидкость оказалась горьковатой и кислой на вкус. Тогда Иисус спросил у кувшина, отчего это. И кувшин ответил, что кто-то украл иголку и продал ее за медную монету. Та монета попала в руки хозяина виноградника, и он отдал ее торговцу, покупая кувшин. Из-за этого вода в кувшине горчит. Вот видишь, гяур, небольшой грех, связанный с кражей иголки, превратил воду в коварное вино. Пророк Мухаммед был мудрее Иисуса, и потому он оставил нам заветы: не творить друг другу зла, не пить вина, а богатые должны всегда жалеть и помогать бедным. Так гласит пятая сура священного Корана…Человек в чалме низко склонил голову.— Теперь мне понятно, о великий хан, почему вы вчера согласились с требованиями народа. Вы во всем следуете пророку Мухаммеду…Четки в руках хана замерли. Он словно вновь вернулся на землю. В раскосых узких глазах полыхнуло пламя ярости.— Нет! — крикнул он. — Вчера я ничего и никому не обещал!— Но слова ваши, великий хан, слышали люди…— Какие люди? Толпа! Они не люди, а мои рабы! Ты знаешь, гяур, в Коране сказано, что обещание, вырванное принуждением или угрозой, не имеет силы!Лицо человека в чалме покрылось мертвенной бледностью. Спокойно и негромко он сказал:— Значит, вчера вам было страшно? Значит, есть сила, которая может заставить трепетать даже хана Золотой Орды…Берке злобно рассмеялся:— Трепетать будут от моего имени!.. Во веки веков!..Хан схватил серебряный колокольчик и торопливо затряс им. Распахнулась дверь, на пороге появился личный телохранитель Берке, начальник сотни туленгитов Салимгирей.Хан ткнул пальцем в сторону человека в чалме.— Я приговариваю его к смерти за то, что он устроил в священной Бухаре смуту и призывал чернь не повиноваться мне! Пусть кровь этого гяура не осквернит стены дворца! Отведи его за город и отруби голову! Да станет его тело пищей для шакалов!Берке впился взглядом в человека в голубой чалме, но лицо того было спокойно.Хан вдруг вспомнил, что во время разговора тот несколько раз вытаскивал чакчу, искусно сделанную из рога оленя.— Для того чтобы я не забыл о беседе с этим человеком, принесешь мне его чакчу…Салимгирей молча поклонился, выхватил из ножен саблю и, подгоняя ею человека в чалме, погнал его к выходу.Берке прикрыл глаза и долго сидел неподвижно. Медленно возвращалось к нему спокойствие — перестали дрожать пальцы, утих гнев.Хан хлопнул в ладоши. На пороге появился визирь:— Пусть войдут мусульмане, приехавшие из Самарканда…Пятясь, визирь исчез за дверью. Через некоторое время в зал вошли люди в белых чалмах. Низко кланяясь, они приблизились к возвышению, на котором сидел хан, и опустились на пол, подобрав под себя по-восточному ноги. Один из них, тучный с красным лицом, красивым бархатным голосом начал читать молитву. Когда он закончил, каждый провел сложенными ладонями по лицу. И Берке, как истинный мусульманин, повторил их жест.— Аминь!Немного выждав, тот, что читал молитву, сказал печальным голосом:— Высокочтимый хан Золотой Орды, вы за прошлый год потеряли сразу двух близких вам людей: хана Сартака и хана Улакши. Пусть будет земля им пухом… Примите наши соболезнования…— Спасибо вам, почтенные люди. Все совершается по воле всемогущего аллаха… Нам ли роптать на несчастья? — Он помолчал. — Вы пришли ко мне с делом?Слово взял черный человек, похожий на выросшее в песках корявое дерево — саксаул.— Великоуважаемый Берке-хан, — начал он негромким, скрипучим голосом. — Пришли мы к вам с сердцами, полными печали. Ваши сторонники мусульмане терпят в Самарканде от неверных страшные насилия. Какие только унижения не выпали на нашу долю!.. Недавно они предали огню юношу, принявшего нашу веру. Даргуши города поддерживает христиан и отнял у нас все права. Зная вас как справедливого хана и истинного мусульманина, мы пришли к вам просить защиты… Спасите нас от неверных.Берке нахмурился:— Разве у вас недостаточно сил, чтобы справляться с неверными? Или в Самарканде мусульмане разучились защищать свою веру?— Нас много…— уловив тайный смысл в речи хана, сказал самаркандец. — Но как посмотрит на это Золотая Орда? До сих пор никто и никогда не сказал нам слова одобрения и не пытался помочь…Он говорил правду, и Берке об этом знал.Христианство утвердилось в Самарканде задолго до того, как пришли сюда монголы. Ему покровительствовали потомки саманидов и караханидов. Кроме того, падение Хорезма, где мусульмане всегда находили поддержку, привело к тому, что ислам начал терять своих приверженцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95