— Что это, Кларисса? Она больше не улыбалась.— Разве не ясно? Это дневник Филипа. — Ее глаза дерзко сверкнули.— Дом дал его тебе прочесть? — спросил Рутерфорд и пристально посмотрел на нее.— Нет, я сама взяла его, — без колебания ответила Кларисса.— Понятно. Ты взяла его без разрешения.— Да! Я думаю, что Дом даже не знает о пропаже, он уехал в такой спешке. Неужели вам не о чем волноваться? — воскликнула Кларисса.С мрачным лицом он пересек комнату и закрыл дверь.— Я очень беспокоюсь о Доминике.— Я не об этом! — Она подняла тетрадь и потрясла ею в воздухе. Кларисса редко теряла самообладание, но сейчас настал именно такой момент. — Неужели тебя не беспокоит, о чем написал Филип? Ни капли?— Конечно, беспокоит.— Филип знал!Рутерфорд не шелохнулся.— Он нигде не пишет об этом прямо, но постоянно намекает, что все знает… и ненавидит всю вашу семью.— Мне об этом известно.Кларисса задохнулась от волнения, но уже не могла остановиться.— А О том, что тебя он ненавидел больше всех, тебе известно?На лице герцога появилось страдальческое выражение.— Да, это я тоже знаю. Верни дневник Дому.Кларисса попятилась.— Господи, ты сошел с ума! Ты хочешь, чтобы он все узнал?— Возможно.— Нет! — Кларисса затрясла головой. — Нет, я сожгу его. Ты просто дурак!Рутерфорд колебался. Может, и не стоило будить спящего льва. Но он уже стар, наваливаются болезни, и если он умрет, прежде чем Дом узнает правду, тот не узнает ее никогда, потому что Кларисса, несомненно, унесет все тайны с собой в могилу.— Я думаю, это месть Филипа, — с жаром сказала Кларисса. — Это его месть всем нам. Тебе, мне. Дому… Я просто поражена его самообладанием: он ни разу не показал своей осведомленности. Неудивительно, что он столько путешествовал! Он ненавидел Уэверли Холл так же сильно, как и всех нас.У Рутерфорда задрожали ноздри, на шее вздулись вены. Он доверял своей интуиции.— Верни дневник Дому, Кларисса.Кларисса судорожно прижала дневник к груди.— Его надо уничтожить.— Почему? Потому что тебе приходится скрывать гораздо больше, чем всем остальным? — Его глаза сузились. — Верни дневник Доминику. — Он решительно прошагал мимо Клариссы и вышел из комнаты.Кларисса смотрела ему вслед, и от нахлынувших слез, фигура старика расплылась у нее перед глазами. Господи, как она ненавидела его! Но он был одним из самых влиятельных людей в Англии, отвечающим только перед королевой и Богом, и она не могла ослушаться его. Как бы ей этого ни хотелось. Но когда-нибудь и она отомстит ему. Она ждет своего часа уже двадцать девять лет.Когда Анна спустилась в гостиную, все уже собрались. Она сразу увидела Дома: он стоял возле мраморного камина и разговаривал с Блейком. Каждый из них держал в руке по бокалу шерри. Рядом с ними стояла Фелисити в платье с пышной золотистой юбкой и смеялась каждому слову, которое произносил Дом. У нее было такое огромное декольте, что при каждом вдохе Фелисити рисковала продемонстрировать свои обильные прелести всем окружающим.Напустив на себя полнейшее равнодушие, Анна оглядела гостиную.Рутерфорд сидел на расшитом золотом диване и разговаривал с Патриком. Поймав взгляд Анны, Патрик умолк на полуслове и улыбнулся. Она догадалась, что он, должно быть, сопровождает Фелисити в Уэверли Холл, хотя, как вдова, та имела полное право, если пожелает, приехать на ужин одна. Впрочем, сегодня Анна была особенно рада видеть Патрика.Войдя в комнату, Анна даже не повернула головы в сторону Дома и его собеседников, хотя знала, что он следит за ней. Она направилась прямо к герцогу.— Добрый вечер, ваша светлость, — произнесла Анна, сделав легкий реверанс.Герцог с усилием поднялся.— Добрый вечер, Анна, — ответил он и поцеловал ее в щеку.Анна повернулась к Патрику.— Вот это сюрприз!— Надеюсь, приятный?— Замечательный, — с улыбкой ответила Анна. Краем глаза она видела, что Дом смотрит на них и что он больше не улыбается.— Ты давно не приезжал к нам. Погуляешь со мной вечером?Патрик рассмеялся и взял ее за руку.— Конечно.Анна видела, что Дом злится. Это доставило ей странное удовольствие. Внутренний голос подсказывал, что она ведет себя как ребенок, даже хуже — как Фелисити, но Анна никогда раньше ни с кем не кокетничала и никогда не видела, чтобы Доминик с такой ревностью смотрел на нее. Это был упоительный момент. Но с какой стати ему ревновать ее? Значит, она небезразлична ему, — даже если дело только в его уязвленном мужском самолюбии.Дом повернулся к ней спиной, и Анна испугалась. Фелисити что-то шептала ему на ухо, и губы ее, как показалось Анне, почти касались его щеки. У Анны мгновенно испортилось настроение. Несмотря на браваду перед Домом, она не была искушенной светской женщиной и не умела флиртовать; помимо того, не обладала способностями пользоваться разными хитроумными женскими уловками, которые так привлекают и разжигают мужчин. В довершение всего, из уважения к покойному тестю, Анна с головы до ног была одета в черное. Глупо хоть на минуту вообразить, что она может пробудить ревность Доминика Сент-Джорджа. Особенно когда такая ослепительная женщина, как Фелисити, держит его за руку, а в Лондоне его ждут французская актриса и двое детей от предыдущей любовницы!К ней подошел Рутерфорд и, обняв за талию, увел от Патрика.— Все твои чувства написаны у тебя на лице, моя дорогая.— Неужели так заметно? — Ее голос стал хриплым от готовых пролиться слез. — Я глупа, и даже хуже, — сказала она сердито.— Совсем нет. Это Фелисити глупа, — возразил Рутерфорд.— Она красавица, а я дурнушка. Так распорядилась судьба. Дом считает, что я едва ли стою его внимания.— Напротив, мне кажется, он страшно ревнует тебя к Патрику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104