— Дом, — Фелисити махала затянутой в перчатку рукой, призывая его остановиться. Дом подъехал поближе, не делая ни малейшей попытки спешиться.— Доброе утро, — спокойно сказал он.— Доброе утро, — ласково отозвалась Фелисити, поднимая на него блестящие глаза. — Я искала тебя.— Неужели? — Доминик даже не пытался скрыть насмешку, однако Фелисити, казалось, ничего не замечала.— Я слышала, Анна покинула Уэверли Холл.— Да, это так.— Дом, — улыбнулась Фелисити, — ты должен радоваться. Ведь ты с самого начала не хотел ее, а сейчас свободен и волен поступать, как тебе заблагорассудится.— Фелисити, мне кажется, я был достаточно откровенен с тобой в тот последний раз, когда мы разговаривали тет-а-тет.В притворном недоумении она широко раскрыла глаза— Я не помню, о чем мы с тобой говорили. Дом. Кроме того, что ты обещал мне показать свою конюшню. — Фелисити демонстративно облизала губы.Дом подумал о женщинах, которых он клал с собой в постель за последние десять лет, и то, как он занимался с ними любовью, и эта мысль неожиданно вызвала у него отвращение. Нечто подобное он чувствовал и по отношению к Фелисити.— У тебя есть сейчас время? — кокетливо улыбнулась она.— Нет!— Но ты же обещал! — Фелисити обиженно нахмурилась.— Разве Блейк уже уехал? Я думаю, он с удовольствием покажет тебе все, что ты захочешь. Фелисити немного помолчала.— Блейк — мужлан, — выговорила она наконец.— Я слышал сплетни, — Дом улыбнулся, — что, пока мы с Анной были в Шотландии, он повсюду сопровождал тебя.Фелисити покраснела.— Он никуда меня не сопровождал. Он повсюду таскался за мной!Дом рассмеялся.— Это вовсе не смешно, — надулась Фелисити, — когда тебя преследует человек, который тебе неинтересен.— Не могу не согласиться с тобой.— Дом… — умоляюще начала Фелисити.— Нет, не стоит говорить того, что может смутить тебя или меня.В ее глазах заблестели слезы.— Анна — моя жена, и я отношусь к ней с подобающим уважением.Фелисити покраснела.— А сейчас, когда мы поняли друг друга, — продол жил Дом, — давай сменим тему разговора. — Он наклонился вперед. — Кто-то покушается на жизнь моей жены. И мне кажется, Фелисити, что это ты.
Дом нахмурился, поглядывая из окна спальни на далекие, теряющиеся в дымке холмы. Он никогда в жизни не бегал за женщинами, но сейчас собирался изменить своим принципам. Он хотел видеть Анну рядом с собой. И не только в постели. Сейчас не время проявлять гордость: они должны объясниться. Впрочем, Дом сомневался, что это поможет сохранить их брак. И все же он попытается.Доминик повернулся, услышав стук в дверь. Так как Вериг в это время укладывал вещи. Дом сам пошел открывать.— Входи, мама. — Он выдавил улыбку.Вериг быстро удалился, и в комнату вошла Кларисса; взгляд ее тут же упал на открытый чемодан, наполовину заполненный одеждой.— Ты уезжаешь?— Да.— И куда ты направляешься? В Лондон?Он кивнул.— Ты едешь за Анной?— Да. — Взгляд Дома стал жестким.— Но она не желает иметь с тобой ничего общего.— Правильно. — Дом стиснул зубы. — Но ее желания не имеют значения, не так ли? Как моя жена Анна обязана выполнять мои приказания.Кларисса побледнела, ее губы дрожали.— А ты хочешь ее? — В голосе матери Дом отчетливо различил нотку удивления.— Да, — сказал он твердо, — хочу.— Она недостаточно хороша для тебя! — вскричала Кларисса.— Думаю, мне виднее. Кроме того, скорее наоборот — это я недостаточно хорош для Анны.— Она снова околдовала тебя!— Достаточно, мама.Кларисса резко повернулась и, отойдя в сторону, села в кресло.Дом смотрел на мать. Он не мог не вспомнить о дневнике Филипа. Правда, у него и без того достаточно неприятностей, но сейчас, когда он вернулся в Уэверли Холл, он не мог больше избегать объяснения с Клариссой.— Мама, я должен поговорить с тобой.Кларисса, встретив его взгляд, отвела глаза.— Это очень деликатный вопрос, — начал Дом. — Мой отец…Она молчала.— Он ненавидел меня, ненавидел тебя. Он ненавидел всю семью.— Да.— Почему?Кларисса попыталась улыбнуться, но у нее получилась лишь жалкая гримаса.— Разве ты не догадался?— Догадался.— Сожги дневник. Дом. Он полон измышлений слабого, разозленного мужчины.— Мама… — Дом остановился. Он хотел спросить: «Я действительно его сын?» — но Кларисса встала, глядя на него затуманенными от слез глазами, и Доминик промолчал. Неважно… он немедленно сожжет дневник.Кларисса все еще смотрела на сына.Дом знал, что он должен сделать, чтобы успокоить мать. Он быстро подошел к столику около кровати, открыл ящик и достал дневник. Мгновение спустя тетрадь оказалась в камине, и рыжие языки пламени тут же заплясали на красной кожаной обложке.Кларисса смотрела, как огонь пожирает страницы, а дневник — единственное наследство ее сына — корчится, чернеет и исчезает.Когда от бумаг осталась лишь кучка золы. Дом повернулся к матери, чувствуя, как ни странно, какое-то волнение. Теперь он никогда не узнает правды! Но ведь он сделал это ради спокойствия матери…— Спасибо, Доминик, — с благодарностью прошептала Кларисса.Дом вымученно улыбнулся.
Дом готовился к отъезду. Скоро стемнеет, но он может путешествовать и ночью. Его охватило нетерпение: он жаждал оправдаться перед Анной. Если все будет благополучно, если он сможет преодолеть свою гордость и обиду, через несколько часов они, может быть, уже помирятся.Выйдя на улицу. Дом пересек дорожку, направляясь к конюшне. Пройдя полуосвещенным коридором, он поднялся по ступенькам к небольшой комнатке.Дверь открылась, и на пороге появился Вилли.— Милорд? — сказал он удивленно.— Я могу войти? Всего на несколько минут.— В-в чем дело, милорд? — заволновался конюх, отступая назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104