Как она могла узнать о боярышнике, росшем в боковом дворике, ведь она никогда там не была? И откуда ей известно, что он, Линдсей, подходил к нему в этом самом плаще, что сейчас на нем? Но какой великий секрет хранит куст в церковном дворе? Джеймс нахмурился: он знал лишь о тайной могиле матери Уоллеса, его дорогого, безвременно погибшего друга…
– А теперь я вижу сражение на берегу широкого ручья, – продолжала Исабель и торопливо, но очень подробно и красочно описала явившуюся в видении череду сражений и льва, взиравшего с высоты на шотландские холмы, как будто и не теряла зрения.
– Вот как? Царственный лев с высоты оглядывает страну, словно сторожа ее покой? – переспросил он тихо. – Кто он, Исабель?
Девушка задумчиво наклонила голову и сказала:
– Это Роберт Брюс, граф Каррик. К весне он возложит на себя шотландскую корону, но верх над англичанами он возьмет лишь через много лет, и наша независимость, увы, продлится недолго. О, сколько еще предстоит войн, сколько прольется крови! Только через пятьсот лет Англия и Шотландия смогут жить в мире, но это будет уже совсем иное время, когда по земле пролягут дороги из железа и по ним без помощи лошадей побегут огромные повозки…
Линдсей изумленно воззрился на нее.
– Властелина ветров захватят в плен, – продолжала Исабель.
– Кто? – подался вперед Джеймс.
– Сокол из башни. Властелин ветров не должен ему доверять!
– Когда это произойдет?
– Скоро, скоро… – Исабель помотала головой, словно протестуя против того, что видела, и вдруг замерла. – О, я вижу плотно сложенный пергамент, который выпал из руки связанного человека. Властелин ветров хранит секрет царственного льва и готов защищать его ценой собственной жизни. А вот еще один пергамент, на нем что-то написано, но… – Она нахмурилась. – Слова исчезли, как будто их никогда и не было.
Линдсей похолодел: никто, кроме него, не мог знать о письме, которое Уоллес тайком бросил на землю в ночь ареста; позже Джеймс вернулся за ним и с тех пор хранил как зеницу ока, никому не обмолвившись ни словом о своей тайне.
Несколько мгновений Исабель молчала, потом со вздохом открыла незрячие глаза и вопросительно склонила голову набок, ожидая, что скажет Линдсей. Теплый отсвет от очага придавал ее слепому взгляду осмысленное выражение.
– Я здесь, Исабель, – тихо позвал Линдсей. Она протянула на голос руку, и он взял ее. – Теперь я верю, что ты прорицательница от бога. Теперь понимаю, почему твой отец так берег тебя, а священник записывал каждое твое слово. Ты помнишь, о чем только что мне рассказала?
– Кажется, что-то о тебе, о грядущих сражениях и о будущем Шотландии, – покачала она головой и, зябко поежившись, натянула поплотнее одеяло.
Он прижал ее к себе, чтобы согреть, и ровным голосом, стараясь не выдавать своего волнения, пересказал услышанное.
– Джейми, если ты не откажешься от затеи с обменом, ты попадешь в большую беду, – печально проговорила девушка, когда он закончил. – Властелина ветров возьмут в плен.
– Я привык к опасностям, – ответил он. – Повстанцам приходится сталкиваться с ними сплошь и рядом, и меня сейчас беспокоит отнюдь не угроза ареста. И потом, неизвестно, когда это произойдет – завтра, через неделю, а то и через несколько лет, правда? – Он посмотрел на нее сверху вниз и добавил с лукавой усмешкой: – Кроме того, твое пророчество может иметь чисто символическое значение: мужчин берут в плен не только силой оружия.
– Да? – удивилась девушка. – А как еще?
– Ну… иногда они теряют свободу, отдав сердце любимой…
Он замолчал, и в комнате снова повисла тишина.
– Нет, в моем видении не было никакого символа, – прошептала Исабель. – Тебе угрожает настоящая опасность. Ты можешь лишиться не только свободы, но и жизни.
– Что ж, если и так… – хмыкнул горец. – Мне не впервой. Но я хотел сказать тебе одну вещь, – добавил он, посерьезнев. – Тот пергамент, о котором ты упомянула, существует на самом деле.
– Правда? – широко раскрыла она глаза. – Что в нем написано?
– В ту ночь, когда арестовали Уоллеса, он незаметно бросил на землю маленький сверток, который прятал в руке, – бедняга Уилл был связан, как ты и сказала. Когда его увезли, я нашел сверток – сложенный в несколько раз пергамент, который ты описала. Исабель, об этом после смерти Уоллеса знал только я.
– Пергамент все еще у тебя? – взволнованно спросила девушка.
– У меня.
– Что это?
– Письмо епископа Ламбертона, адресованное Уоллесу. Епископ сообщает, что заключил с Робертом Брюсом тайное соглашение о взаимопомощи и совместных действиях против англичан, и приглашает к нему присоединиться. Об антианглийской позиции Шотландской церкви хорошо известно, но из письма ясно, что ее разделяет и граф Каррик, который не прочь поддержать вождя повстанцев.
– Святые угодники! – воскликнула девушка. – Если бы это письмо попало в руки англичан, надеждам Брюса на трон пришел бы конец, как и его жизни, а будущее Шотландии оказалось бы под угрозой.
– Да, – кивнул Линдсей. – Вот почему я не решился отослать пергамент ни епископу, ни Брюсу, а оставил у себя: ведь по дороге англичане могли его перехватить. Я действительно решил хранить тайну царственного льва как зеницу ока.
– Наверное, ты просто кладезь секретов… – задумчиво протянула девушка, и между ее тонких черных бровей залегла морщинка.
– Верно. Мне просто некому их рассказывать: я мало кому доверяю. Да кто меня станет слушать, кто поверит предателю?
– Я тебе верю, – убежденно сказала Исабель. – А вот ты мне нет.
Пытаясь разобраться в своих чувствах, он несколько мгновений всматривался в ее тонкое, с резкими тенями лицо, освещенное теплым светом очага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116