В конце концов, мы не в Лондоне, где каждый шаг — повод для сплетен. И потом, мне ведь ничто не угрожает.Джон неторопливо оглядел ее бесспорно женственные формы.— В самом деле?Белл вспыхнула и выпрямилась. Взглянув прямо в глаза собеседнику, она поняла, что означает его сардоническая усмешка.— Да, полагаю, мне не о чем беспокоиться, — решительно подтвердила она.— Вам не следовало приезжать сюда одной.— Но я не одна. Моя горничная…— Ваша горничная на кухне. А вы — здесь, в этой комнате. Наедине со мной.— Да, но… конечно, но… — Белл запнулась и не закончила фразу.Джон не отрывал от нее глаз, думая, что больше всего сейчас желал бы наклониться и поцеловать эти мягкие губы, чуть вздрагивающие от испуга. Он еле заметно покачал головой, словно отгоняя недостойную мысль. «Держи себя в руках, Джон», — предостерег его внутренний голос.— Прошу прощения, — резко произнес он вслух. — Я ни в коем случае не хотел смутить вас. Просто обычно юные леди не навещают холостяков без сопровождения.Белл улыбнулась — почему-то это извинение избавило ее от неловкости.— По-видимому, я — исключение из правил.В этом Джон не сомневался ни на минуту. Заметив насмешливый огонек в глазах Белл, он задумался, не явилась ли она сюда, чтобы намеренно помучить его.— И кроме того, — заметила Белл, — вас вряд ли можно назвать ревностным сторонником приличий.— Насчет меня вы не ошиблись, — парировал Джон, — но большинство юных леди соблюдают приличия.Слуга принес кофе и чай, и Белл взяла на себя обязанности хозяйки.Она протянула Джону чашку кофе и принялась наливать себе чай.— Вы, должно быть, выросли в здешних местах? — поинтересовалась Белл.— Нет.— Тогда откуда же вы родом?— Из Шропшира.— Как чудесно!Джон фыркнул. Слегка приподняв брови, Белл продолжила:— А я выросла в Лондоне.— Как чудесно!Белл поджала губы, услышав эту пародию на собственный возглас.— Разумеется, в Суссексе у нас есть поместье, но я привыкла считать домом Лондон.— Как я вам сочувствую!Джон подхватил с блюда лепешку и щедро намазал ее земляничным джемом.— Разве вам не нравится Лондон?— Не особенно.— Вот как? — Белл задумалась, что еще можно ответить на столь уклончивое замечание. Прошла целая минута, прежде чем она заметила, что Джон не спускает с нее насмешливого взгляда. — Ну что же, — наконец произнесла она, — вижу, вчера вы мне не солгали.Это замечание заставило Джона вопросительно вскинуть брови.— Вам и впрямь недостает умения вести светские беседы.В ответ он только рассмеялся.Белл вспомнила вчерашний разговор. Они беседовали о Шекспире, слегка поддразнивая друг друга. И тогда это доставило ей даже несколько приятных минут.Вчера он вел себя иначе, почти по-мальчишески, до тех пор, пока вновь не ушел в свою раковину. Белл догадывалась, что в прошлом у него были тяжелые переживания, но не считала это оправданием его грубости по отношению к ней. Тем более, что интуитивно она почувствовала нечто особенное в этом человеке — чистое, светлое, честное. И требовалось лишь, чтобы кто-то в это поверил и напомнил ему об этом. Белл была намерена подружиться с ним, несмотря на все препятствия, которые Джон воздвигал на ее пути. Скрестив руки на груди, она заметила:— Если желаете, можете и дальше придерживаться этого надменного тона, но вы не можете не признать, что я вам нравлюсь, — храбро направила разговор Белл, не забывая, однако, об осторожности.Рука Джона дрогнула, чашка громко стукнула о блюдечко.— Что вы сказали?— Я вам нравлюсь. — Белл склонила голову набок, в этот момент поразительно напоминая кошку, которая только что вылакала целое блюдце сливок. — Позвольте спросить, как же вы пришли к такому выводу?— Да просто это видно.На кончике языка у Джона вертелся вопрос: а видно ли Белл, как страстно он желает ее? Интересно, ответит ли она? Очень может быть. Джон сам изумлялся силе своего влечения к этой женщине. Вчера, сидящая под деревом, она казалась ему прелестной, но сегодня он был готов назвать ее богиней.— Незачем делать вид, что вы потрясены моей проницательностью, — усмехнулась Белл.«Богиня с очень острым язычком».— Вас следовало бы выпороть, — убежденно сказал Джон.— Надеюсь, вы не собираетесь немедленно броситься на поиски розги?Учтите, я дорожу своей кожей.“Бог мой! — изумилась Белл самой себе, — как у меня язык поворачивается говорить такое?" Она уставилась в разъяренное лицо Джона.Разумом Джон согласился, что такой кожей и впрямь можно дорожить, а затем тело его предательски отреагировало на эту мысль. Однако Джон не мог отрицать, что она и вправду нравилась ему. Пытаясь вывести разговор из опасного русла, он небрежно проговорил:— Вы совершенно правы: мне недостает опыта в словесных пикировках.Белл приняла намек, мило улыбнулась и ответила:— На вашем месте я бы не стала беспокоиться. Это еще можно наверстать.— Я весь в надеждах.— Но мои надежды тают с каждой секундой, — добавила Белл сквозь стиснутые зубы.Глядя на нее, Джон жевал лепешку. Белл выглядела нежной и чувственной одновременно. Внезапно Джон понял, что она сумела пробиться сквозь стену, которую он воздвиг вокруг своей души много лет назад, и ни в коем случае не заслуживает подобного обращения. Джон поднялся и взял Белл за руку.— Вы позволите мне попробовать исправиться, и немедленно? — осведомился он, элегантным жестом поднося ее руку к губам. — Боюсь, сегодня я встал не с той ноги.Сердце Белл заметно дрогнуло, от прикосновения губ Джона к ее руке.— По правде говоря, извиниться следовало бы мне. В такой ранний час непросто встать с любой ноги.Джон улыбнулся и снова сел, потянувшись за второй лепешкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90