Нед, не двигаясь с места, угрюмо слушал девушку. Глаза у него стали совершенно больные. Когда, запыхавшись, она на секунду умолкла, он спросил:— Так что же он сделал?— Сделал? Он сбежал от меня, чтоб... — Конец фразы был нецензурным.Нед дернулся. Он заставил себя улыбнуться, но улыбка получилась какая-то вымученная.— Он ничего не просил передать мне?Девушка лязгнула зубами и приблизилась к нему вплотную. Глаза ее округлились.— Он вам что-нибудь должен?— Я выиграл... — Он кашлянул. — Вчера в четвертом заезде я выиграл три тысячи двести долларов.Она презрительно засмеялась.— Попробуйте получить их теперь! Вот! — она протянула к нему руки. На левом мизинце блестело кольцо из сердолика. — И вот, — она потрогала свои сердоликовые сережки, — вот все, что он мне оставил! Из всех моих драгоценностей! Да и то потому, что они были на мне.— И когда же это случилось? — спросил Нед странным, чужим голосом.— Вчера вечером, хотя обнаружила я это только утром. Но вы не думайте, этот сукин сын еще пожалеет, что встретился со мной! — Она засунула руки за корсаж и поднесла к лицу Неда три смятые бумажки. Он потянулся было за ними, но она отдернула руку и шагнула назад.Нед пожевал губами и опустил руку.— Вы читали сегодня в газете о Тейлоре Генри? — спросила она возбужденно.— Да. — Хотя Нед ответил довольно спокойно, его грудь бурно вздымалась.— Знаете, что это? — Она опять протянула ему мятые бумажки.Нед отрицательно покачал головой. Глаза его сузились и заблестели.— Это долговые расписки Тейлора Генри, — заявила она торжествующе. — На тысячу двести долларов.Нед хотел было что-то сказать, но сдержался, а когда наконец заговорил, его голос звучал совершенно бесстрастно:— Теперь, когда он мертв, они не стоят ни черта.Она снова сунула бумажки за корсаж и совсем близко подошла к нему.— Слушайте, — сказала она, — они никогда ни черта не стоили. Поэтому он и мертв.— Это твоя догадка?— Как хотите, так. и считайте. Мне-то что. Но только я вам вот что скажу: Берни позвонил Тейлору в прошлую пятницу и сказал, что дает ему три дня сроку.Нед пригладил ногтем усики.— А ты это не со злости? — спросил он осторожно.Она скорчила гримасу.— Конечно, меня злость берет. Оттого я и собираюсь отнести их в полицию. Но если вы думаете, что я вру, вы последний идиот.Неда не так легко было убедить.— Где ты их взяла?— В сейфе. — Она кивнула своей блестящей головкой в сторону комнаты.— Когда он вчера смылся?— Не знаю. Я пришла домой в половине десятого и ждала его почти всю ночь. Только к утру я заподозрила неладное. Начала шарить по квартире и увидела, что он забрал все деньги до последнего цента и все мои драгоценности, кроме тех, что были на мне.Нед снова пригладил усики ногтем большого пальца.— Как ты думаешь, куда он мог поехать?Она топнула ногой и, замахав кулаками, снова начала поносить сбежавшего Берни пронзительным, злым голосом.— Хватит, — сказал Нед. Он крепко схватил ее за запястье. — Если ты только можешь что орать, так лучше отдай расписки мне, я сумею ими распорядиться.Она вырвала руки и закричала:— Ничего я вам не отдам! Никому я их не отдам, только полиции, черт бы вас всех побрал!— Ладно, валяй. Только куда же все-таки он мог уехать, Ли?Ли злобно ответила, что куда он уехал, она не знает, но зато хорошо знает, куда она послала бы его.— Давай, давай! — сказал Нед устало. — Шуточки для нас сейчас первое дело. Думаешь, он вернулся в Нью-Йорк?— Откуда я знаю? — Внезапно глаза ее забегали.На щеках Неда выступили красные пятна.— Ну, что ты еще придумала? — спросил он подозрительно.— Ничего, — ответила она невинным голоском. — А почему вы спрашиваете?Он наклонился к ней и заговорил серьезно, веско подчеркивая каждое слово:— Не воображай, что тебе удастся утаить эти расписки от полиции, Ли. Этот номер не пройдет.— А я и не думаю, — сказала она. VII Из аптеки, которая помещалась в первом этаже того же дома, Нед Бомонт позвонил по телефону. Он вызвал полицейский участок и попросил лейтенанта Дулана.— Алло! Лейтенант Дулан? Я говорю по просьбе мисс Ли Уилшир. Она находится сейчас в квартире Верни Диспейна, Линк-стрит, 1666. Похоже, что Диспейн внезапно скрылся вчера вечером, оставив долговые расписки Тейлора Генри... Да так... И еще она говорит, что слышала, как пару дней назад он угрожал Тейлору... Да, она хочет вас видеть как можно скорее... Нет, нет, лучше приезжайте или кого-нибудь пришлите... Да... Это не имеет значения. Вы меня не знаете. Она попросила меня позвонить, потому что не хочет говорить из его квартиры... — С минуту он молча слушал, затем повесил трубку и вышел из аптеки. VIII Нед Бомонт подошел к аккуратному кирпичному домику в конце Темз-стрит и позвонил. Лицо молодой негритянки, открывшей ему дверь, расплылось в широкой, приветливой улыбке.— Здравствуйте, мистер Бомонт! — сказала она, гостеприимно распахивая дверь.— Привет, Джун. Есть кто-нибудь дома?— Да, сэр, они обедают.Он прошел в столовую, где за столом, покрытым белой в красную клетку скатертью, друг против друга сидели Поль Мэдвиг и его мать. Тут же стоял третий стул. Тарелка и серебряный прибор перед ним были пустыми.У матери Поля Мэдвига, высокой худой женщины лет семидесяти с лишним, были светлые, тронутые сединой волосы. Ее голубые, ясные, такие же молодые, как у сына, глаза стали еще моложе, когда она увидела входящего Неда. Тем не менее она нахмурилась и сказала:— Наконец-то! Никчемный ты мальчишка! Совсем забыл старуху!В ответ Нед дерзко ухмыльнулся.— Ладно, ма, я уже вырос, и у меня есть свои дела. — Он махнул рукой Мэдвигу: — Привет, Поль!— Садись. Джун наскребет тебе чего-нибудь поесть, — сказал Мэдвиг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57