Звуки были тихими и мягкими. И дети приутихли, но не от усталости, а от того таинственного настроения, которое все больше и больше овладевало людьми.Перед палаткой сиксиков лежал длинный ствол пихты для культового столба.Послышался топот копыт. Молодые всадники привезли издалека пихтовые и еловые ветки. Старейшие и высокоуважаемые женщины принялись делать из них невысокую изгородь вокруг культовой площадки. А в ночи над прерией разносилась песня Солнечного танца сиксиков:» Хе, хе, хей, хо… хей…«Когда Рогатый Камень и Гром Гор поели, Горящая Вода сообщил, что ночь молодые воины должны провести со жрецом.Кровные братья пошли к жрецу. В полутьме его палатки их охватило какое-то особое благоговение. Это был мир жреца. Таинственная сила этого человека воздействовала на каждого, кто был воспитан на вере в духов.Жрец долго молча смотрел на них, шевеля губами, потом спросил Рогатого Камня:— Ты дакота?Рогатому Камню однажды уже был задан такой же вопрос, и он не смог на него ответить. Молчал он и на этот раз.— Ты сиксик?Молодой воин только плотнее сжал губы.— Кто же ты?Рогатый Камень уже дважды в своей жизни молчанием отвечал на этот вопрос. Молчал он и сейчас.— Было бы лучше, если бы ты не проходил Танец Солнца. Ложь равносильна смерти — так справедливо говорят наши старые и умудренные опытом воины из союза людей» Которые говорят только правду «. Ты слышишь?— Я слышу.Рогатый Камень смотрел на жертвенный нож.— Перед тобой целая ночь, — снова заговорил жрец. — Продумай до конца то, что ты еще не продумал, вернись к правде. Как только кончится этот праздник, томагавк войны между воинами сиксиками и воинами дакота будет вырыт. Мне сказали об этом духи. У большого и торжественного праздника будет злой конец. На чьей стороне с открытым сердцем ты будешь сражаться, говори! Ты меня не обманешь.— Отныне никогда никто не заставит меня бороться с краснокожими, к какому бы племени они ни принадлежали. Оцеола, Понтиак и Текумзе любили всех краснокожих людей и вели их на борьбу против белых. Сердце велит мне поступать так, как и они.— Ты уклоняешься от прямого ответа, — сказал жрец, и голос его стал холодным. — С кем будешь ты, когда дакота и сиксики будут убивать друг друга?Рогатый Камень молчал.— Откажись от жертвы Солнцу, потому что Солнце чисто и требует только правды.Рогатый Камень продолжал смотреть на огонь и каменный нож.— Ты не допускаешь меня? — спросил он наконец.— Я не настаиваю на встрече с Большим Солнцем. Оно будет тебя жестоко испытывать, каков ты есть, и кто знает, может быть, твоя жертва не будет принята.Рогатый Камень дотронулся руками до вампума.— Я принесу жертву.Было слышно дыхание жреца.— Пусть будет так. И я прочитал послание Оцеолы на твоем вампуме. Там те же мысли, которые ты сейчас высказал, но они не для нас. Они только введут в заблуждение наших воинов и ослабят их волю в борьбе.Больше ничего не сказал жрец, и прошло еще какое-то время в молчании, пока жрец не подал знак ложиться спать. Оба воина подошли к расстеленным одеялам и улеглись.Жрец позвал своего помощника и приказал ему раздуть очаг. В ночь перед принесением жертвы огонь должен гореть ярко.Часа в четыре пополуночи, когда над землей занялся рассвет, юноши вместе со жрецом покинули типи. Они были обнажены, без единого украшения. Только пояса были на них. Несмотря на неодобрительный пристальный взгляд жреца, Рогатый Камень прицепил к поясу вампум Оцеолы.Глашатаи обежали лагерь и сообщили решение жрецов трех племен о том, как будет проходить обряд. Обоим приносящим жертву предстояло с восхода смотреть на солнце, а вечером испытание должно завершиться Танцем Солнца. Юноши, сопровождаемые жрецом, подошли к столбу. Столб был выкрашен в черный цвет. Воины и вожди образовали первый круг около жертвенной площадки. Их лица были радостны и торжественны: они вспоминали собственную молодость, вспоминали, как в свое время сами проходили такое испытание. Горящая Вода и Матотаупа улыбались. Никто не сомневался, что их сыновья — Рогатый Камень и Гром Гор — достойно исполнят Солнечный танец.Несколько позади мужчин расположились женщины и дети. Среди девушек была и Уинона. Взгляд ее был гордый. Она не смотрела на брата: она знала, что он не может сейчас ни на кого смотреть.Жрец перед началом обряда своим низким голосом пропел благодарственную песнь сиксиков Солнцу, и воины подпевали ему.По окончании пения на жертвенной площадке за ограждением из еловых веток разожгли небольшой костер, там же были разложены орудия жреца и ремни.Гром Гор преклонил колена перед жрецом. Жрец жертвенным ножом сделал по два надреза на груди юного воина, сначала справа, потом слева, затем оттянул кожу и продел короткие ремни. Концы ремней он крепко связал узлом. Лицо юноши даже не дрогнуло.К свисающим на груди петлям жрец прикрепил длинный ремень, другой его конец он привязал к столбу. Потом жрец повернулся к Рогатому Камню, и, когда тот опустился на колени, он проделал с ним как будто бы то же самое. На самом деле надрезы ножом он сделал более глубокие. Рогатый Камень знал, что ему предстояло.Оба юных воина отклонились так, что под тяжестью их тела ремни натянулись. Из ран струйками потекла кровь. Юноши обратили взоры на лучи восходящего солнца.Участники торжества радостными криками ознаменовали начало жертвоприношения. Раздались выстрелы, и поднялись облачка дымков. Доносились тревожные глухие удары барабана, зрители кричали, свистели в свистки. Волны этих звуков обнимали двух приносящих жертву юношей, и они уже не чувствовали себя один на один с болью, которая начинала пронизывать тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125