— С ним была группа японских бизнесменов. У него есть расписки, подтверждающие это.
— Он сам тебе об этом рассказал?
— Да.
— Ну разве не замечательно? — Майло потер правый глаз костяшкой пальца левой руки. — Мой опыт показывает, что именно те, у кого готово алиби, чаще всего и оказываются преступниками.
— Досс ни к чему не готовился, — возразил я. — Это случайно всплыло в разговоре.
— Ну да, что-нибудь вроде: «Как дела, Ричард?» — «Замечательно, док. Кстати, а у меня железное алиби». Точно?
Я промолчал.
— Он покупал отель, — задумчиво промолвил Майло. — Как правило, люди при деньгах перепоручают грязную работу кому-то другому. Почему Досс сам отправился в Сан-Франциско? И чего, черт побери, стоит его алиби?
— Человек, убивший Мейта, дал выход своей ярости. Неужели ты полагаешь, что так мог вести себя наемный убийца?
— Все зависит от того, на какую работу его наняли. И кого наняли. — Майло положил мне на плечо свою тяжелую лапищу. Я почувствовал себя подозреваемым, и это мне совсем не понравилось. — Ты можешь представить себе Досса планирующим это дело?
— Никогда не замечал за ним ничего подобного, — натянуто произнес я.
Майло убрал руку.
— Ты не отрицаешь эту возможность.
— Вот почему я не хотел впутываться в эту историю. То, что мне известно о Ричарде Доссе, позволяет сделать категорический вывод: он не способен на подобную жестокость. Удовлетворен?
— Ты говоришь как эксперт, дающий свидетельские показания.
— В таком случае считай, что тебе очень крупно повезло. Потому что когда я выступаю в суде, мне за это неплохо платят.
Мы посмотрели друг на друга. Отвернувшись, Майло снова бросил взгляд на особняк Зогби. В ветвях явора прыгали две калифорнийские сойки.
— Это что-то, — наконец произнес Майло.
— Ты о чем?
— Мы с тобой вели вместе столько дел, и вдруг между нами возникли трения.
Последним словам он придал оттенок ирландского просторечия. Мне захотелось рассмеяться, я предпринял попытку сделать это, скорее просто чтобы заполнить паузу. Моя диафрагма пришла в движение, но смех затих беззвучной дрожью голосовых связок, отказавшихся повиноваться.
— Эй, — сказал я, — как нам можно спасти нашу дружбу?
— Хорошо, в таком случае спрошу тебя прямо, — казалось, Майло меня не услышал. — Известно ли тебе еще что-либо такое, о чем должен знать я? Относительно Досса и вообще?
— Получай прямой ответ: нет.
— Ты хочешь бросить дело?
— А ты хочешь, чтобы я его бросил?
— Нет, если ты сам этого не хочешь.
— Не хочу, но...
— А почему ты не хочешь его бросить? — не сдавался Майло.
— Любопытство.
— И что тебе интересно узнать?
— Кто это сделал, почему. А под крылом полиции я чувствую себя совершенно спокойно. Но если ты захочешь, чтобы я ушел, только скажи.
— Господи, — воскликнул он, — нет, нет, нет, нет, нет, НЕТ! — Теперь мы оба рассмеялись. Майло снова начал потеть, а у меня разболелась голова. — Итак, — сказал он, успокоившись, — вперед? Ты занимаешься своим делом, я — своим...
— Но я первым доберусь до Шотландии.
— До Шотландии мне нет никакого дела, — сказал Майло. — Меня интересует Малхолланд-драйв — любопытно будет послушать, что скажет мистер Досс. Наверное, я лично пообщаюсь с ним. Когда ты встречаешься с его дочерью — как ее зовут?
— Стейси. Завтра.
Он сделал пометку в блокноте.
— Сколько в семье детей?
— Есть еще брат, старше ее на два года. Эрик. Учится в Стэндфорде.
— Значит, завтра, — повторил Майло. — Мандраж перед поступлением в колледж.
— Ты правильно понял.
— Алекс, возможно, мне придется и с ней встретиться.
— Это не она разделала Мейта.
— Слушай, поскольку у тебя с ней хорошие отношения, спроси прямо, не ее ли папаша это сделал.
— Разумеется.
Майло выехал на шоссе.
— Я бы не имел ничего против того, чтобы взглянуть на квартиру Мейта, — сказал я.
— Зачем?
— Чтобы посмотреть, как жил гений. Где она находится?
— В Голливуде, где же еще? Ведь речь идет о шоу-бизнесе. Вот и сейчас я тебе покажу шоу. Пристегивай ремень.
Глава 9
Дом, в котором жил Мейт, находился в Норт-Висте, между бульваром Сансет и Голливудом. Мейт занимал второй этаж двухэтажного особняка, возраст которого был никак не меньше семидесяти лет. На первом этаже жила хозяйка, миниатюрная старушка по имени Эдналинн Кронфельд, передвигающаяся с трудом и носящая слуховые аппараты в обоих ушах. В ее гостиной правил телевизор «Мицубиси» с экраном диагональю в шестьдесят дюймов. Впустив нас, миссис Кронфельд сразу же вернулась в свое кресло, накрыла колени связанной крючком шалью и полностью переключилась на ток-шоу. Цветокорректировка экрана была нарушена, и тела людей приобрели морковно-рыжий цвет ядерного ожога. Ток-шоу было мусорным: две неухоженные женщины ругали друг друга последними словами, так что редактору то и дело приходилось заменять особо крепкие выражения электронным писком. Ведущая, блондинка с убийственной прической и глазами ящерицы, скрытыми за огромными очками, пыталась изобразить голос разума.
— Миссис Кронфельд, — сказал Майло, — мы пришли, чтобы еще раз взглянуть на квартиру доктора Мейта.
Ответа не последовало. В правом верхнем углу экрана появилось лицо мужчины с пустыми глазами и самодовольной ухмылкой, в которой не хватало переднего зуба. Подпись гласила: «Дуэйн. Муж Денеши и любовник Джанин».
— Миссис Кронфельд!
Старушка повернулась в четверть оборота к нам, не отрывая взгляда от телевизора.
— Миссис Кронфельд, за прошедшую неделю вы не вспомнили ничего такого, что могло бы быть мне интересно?
Хозяйка прищурилась. Окна были завешены плотными шторами, так что в комнате царил полумрак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128