Именно в Британии больше ста лет назад легионы провозгласили императором великого Константина. Потом был Магненций, восставший в Галлии. Но родился он в Британии, и поддержали его британцы. Низвержение и ужасный конец Магненция ненадолго остудили горячие головы. Война заканчивается, и унылыми темными вечерами на зимних квартирах легионеры будут раздумывать, спорить, ворчать… Пятнадцать лет, как сторожевой пес, охраняет Максим самую северную окраину империи. С его-то честолюбием… Шестой легион стоит в резерве на случай рейда саксов — это правда. Саксы умеют воевать и появляются всегда неожиданно — и это правда. Но есть еще одна правда: Шестой — любимый легион Максима, и легионеры Шестого пойдут за ним хоть ко вратам ада… Кто правит Западной империей? Варвар, женщина и церковник… Если власть не вызывает ни уважения, ни страха — обязательно найдется вожак, который обнажит меч и проложит себе кровавый путь к трону.
— Твой легион, части Двенадцатого и вспомогательные пока остаются на Валу, — снова заговорил Максим. — Пикты сами по себе меня не слишком беспокоят. Крысиное племя. Выползут из своей смрадной норы, цапнут что под руку попадет, получат трепку и уползут в нору зализывать раны — на большее они не способны. Но с ними стали подниматься и скотты, а это зверь совсем другой породы. — Его лицо исказила злобная гримаса. — А мутят воду из Ибернии, кто-то очень сильный и очень хитрый. Терпеть не могу неожиданностей, тем более когда они случаются у меня за спиной. Впрочем, меня редко кому удавалось застать врасплох, — Максим ухмыльнулся и сделал глоток вина.-Я и сейчас успею подготовиться — до весны здесь обычно затишье. Пусть регулярные возвращаются в лагеря. Зима — не время для долгих маршей, но люди будут только рады. А ты, Грациллоний, отправишься с Кунедагом. По дороге встретишь солдат из легиона Валерия и старых друзей из Второго. Но учти: нужно, чтобы Кунедаг добрался до места. Целым и невредимым. Для этого ты обязан будешь сделать все.
— Командующий может объяснить, для чего это нужно?
— Я уверен, ты легко справишься с поручением, — уклонился от ответа Максим.-Осведомители докладывают, что большинство кланов готово принять Кунедага. Ты не рекрут и не первый день в армии. Ты не хуже меня знаешь, как нелегко в Британии насадить порядок. Соблюсти закон. Покарать виновного и защитить беззащитного. От тех же скоттов. Или от доморощенных головорезов. И пока у меня за спиной… — Он оборвал себя на полуслове. — Кунедаг обладает немалой властью. Как политической, так и военной. Он друг Рима. Мне нужно, чтобы он добрался до ордовиков, — повторил Максим. — У ордовиков не задерживайтесь. Как только Кунедаг даст команду, быстрыми переходами уходите в Иска Силурум. Тебе все понятно?
— Понятно, — ответил Грациллоний. — Но не все.
— Хорошо, узнаешь больше. Ты получишь точные инструкции. Кстати, — Максим опять улыбнулся, — тебе представится случай присмотреться к Кунедагу. Сегодня, за вечерней трапезой.
Иногда легче выхватить меч и броситься на врага, чем выговорить одно-единственное слово в мирном разговоре.
Грациллоний собрался с духом и сказал:
— Сожалею, но я не могу принять приглашение командующего.
Максим приподнял бровь: — Как?
— Сегодня святой день. Мне не должно разделять трапезу ни с кем, кроме братьев в Боге, после свершения Таинств.
— Вот оно что, — Максим замолчал и некоторое время смотрел на него невидящим взглядом. Потом заговорил, с холодным презрением роняя каждое слово: — Я и забыл. Ты язычник.
— Я не поклоняюсь Юпитеру, если это имеет в виду командующий, — чаша терпения переполнилась. Грациллоний едва удерживался, чтобы не вспылить — и тем погубить себя.
— Ты поклоняешься Митре. А это запрещено. Ради спасения твоей же души, разумеется. После смерти гореть тебе в вечном огне, если не сменишь веру.
К лицу Грациллония прилила кровь.
— Мы смиренно надеемся, что командующий не намеревается закрывать наши храмы…
Максим вздохнул.
— Что ж, тебе решать, тебе решать. Командующий не намеревается закрывать ваши храмы. Сейчас, по крайней мере. Вот и Парнезий такой же упрямец. Но он хорошо служит Риму. Как ты и, в меру своих слабых сил, как и я. Лучше отопьем вина за процветание Столицы мира, Матери городов. За Вечный Рим!
Вино оказалось превосходным. Хорошего вина Грациллоний не пил давно: по пути к дальним гарнизонам оно безнадежно прокисало. С непривычки у центуриона закружилась голова. Максим опустил кубок, нахмурившись и блуждая взглядом по комнате. Он словно высматривал что-то в жавшихся по углам тенях.
— Кому же и позаботиться о больной матери, если не ее детям. Ты когда-нибудь был в Риме? Нет?… Для Матери нашей наступили плохие дни. По улицам Вечного Города бродит больше призраков, чем живых людей. Император предпочитает править из Милана, из Августы Треверорума, отовсюду… Только не из несчастного, покинутого Рима. Цезарь Западной империи… Нет, у нас ведь теперь два Цезаря. Одним, как тряпичным паяцем на ярмарке, вертят франки, другой — подкаблучник у своей августейшей мамаши. Весь Константинополь падает ниц, когда выезжает Август Востока… А на Западе они разделили власть и империю. И империя осталась без власти. Пять лет как длится полоса несчастий… Пять лет как готы разбили легионы под Адрианополем. Ты слышал об этом, центурион? Император Валент пал на поле боя. Теперь Феодосий, преемник, покупает дружбу варваров, арианских еретиков, поганых язычников. И расплачивается римским золотом… Господь Бог услышит наши молитвы, Рим! Час твоего избавления грядет! — Последние слова Максим почти выкрикнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135