Где-то вдали зазвучали непонятные звуки. Они поднимались все выше и выше над Казатдауром — деловитое жужжание и гул, похожий на шум вращающихся колес. А потом неожиданно грянула развеселая музыка — как будто целый оркестр скрипачей и флейтистов наяривал пляшущим крестьянам в каком-нибудь сельском амбаре. Однако в мелодию закрадывались и резкие, неприятные звуки — музыка казалась лишь бледной копией, беспомощной попыткой изобразить веселье, едва ли не пародией. И прервалась она так же неожиданно, как началась, на середине фразы.
— По правде сказать, вот уж не пикник, — заметила Вивиана.
Во мраке ее лицо казалось бледным, как у покойника.
Деревянный настил, на котором они сидели, легонько покачивался в лад танцу древесных крон. Лесная колыбельная мало-помалу навеяла на путниц сон столь глубокий и крепкий, что ни шорох веревок, ни вздох потревоженного чьим-то приближением воздуха не разбудили их.
Серебряная голубизна растаяла, перешла в густые зеленые сумерки. Утреннее солнце просачивалось сквозь ярусы изумрудных крон, миллионы и миллионы листочков что-то бормотали и нашептывали. Казатдаур никогда не умолкал. Ветер, ворошащий листву, не достигал пола темных чертогов, зато здесь, наверху, стоял тихий звон, как будто кто-то запустил руку в сундук, набитый крохотными хрусталиками. Сотни тысяч листьев медленно скользили вниз, точно нанизанные на невидимые нити.
Тоска по Земле По Ту Сторону Звезд стальным обручем сжимала грудь Тахгил, соленой влагой проступала на глазах девушки. В каплях непролитых слез дрожали отражения листьев.
В утреннем свете путешественницы увидели на противоположном конце платформы горку свежесобранной растительности. Ослепительные цветы с оранжево-желтыми сердцевинками. Похожие на тыквы плоды, все в полосках и пятнышках, которые при ином освещении, наверное, были маренового оттенка. Ветка с листьями — кожица с нее была содрана, и три выдолбленные сухие тыквы со свежайшей родниковой водой. А еще — маленькая плетеная корзиночка с маленькими, точно конфетки, шелковистыми коконами нежно-розовых, шафранных и жемчужных тонов. С чашечек и цветов, и плодов свисали длинные шлейфы белесых волоконец.
От цветов исходил медовый аромат — столь сильный, что даже голова шла кругом. Подруги обнаружили, что эти сочащиеся нектаром ветви можно есть. Хрустящие аутаркановые листья тоже оказались съедобными и по вкусу напоминали сладкую ангелику. Разрезав плоды, путницы обнаружили темно-красную, точно живая плоть, мякоть, мясистую и очень вкусную. А внутренний слой коры напоминал зачерствевший хлеб. Кейтри разрезала один из длинных овальных кокончиков. Внутри извивалась белая слепая личинка. Девочка торопливо, точно обжегшись, отбросила ее на помост.
— Ох ты, бедняжечка.
Мгновенно устыдившись своей несдержанности, она аккуратно подняла кокон и положила обратно в корзиночку. Больше к разноцветным коконам никто не притрагивался.
— Прямо-таки удивительно, что они не принесли нам птичьих тушек, — сказала Кейтри.
— Здесь нет птиц, — ответила Тахгил. — Разве ты еще не соскучилась по их пению?
— Лично я вполне могу обойтись и без птиц, одними сладостями, — с набитым ртом проговорила Вивиана. — Ну кто бы подумал, что можно есть цветы!
— Ну, едят же цветную капусту, — возразила Кейтри. И прибавила, наморщив носик: — Во всяком случае, некоторые едят.
— И засахаренные фиалки, и розовые лепестки, — согласилась Вивиана, впиваясь зубами в сочный плод.
Кейтри поглядела на серый и сумрачный высокий полог, изредка ронявший одинокие листья.
— Что-то не вижу здесь ни таких цветов, ни плодов. Сдается мне, они все растут на длинных побегах гораздо выше. И как только Древолазы их достают?
— Ума не приложу, — промолвила Тахгил. — Но, насколько понимаю, тот уриск попросил Древолазов помочь нам и спустить одну из своих лестниц. В конце концов, все-таки звал нас именно он, а вовсе не пикси пытались заманить в дебри Казатдаура навстречу злой судьбе.
— Да, малыш оказался очень порядочным, такому можно доверять, — согласилась Вивиана. — Да и трау нам помогли, хотя и не нарочно. Не укради они мою вещицу, мы бы так и сидели у пруда, когда на нас напала эта тварь, Кривошей. А тогда он бы мог отрезать нас от леса и никакие Древолазы нам бы не помогли.
При одной мысли о подобном кошмаре все три примолкли.
Лесной мир, окутанный нежно-зеленой дымкой, казалось, состоял сплошь из перпендикуляров, теряющихся во мгле далеко внизу. Головокружительная перспектива. На земле ждала опасность, над головой покачивались тонкие ветки, слишком ломкие и хрупкие, чтобы выдержать кого-нибудь тяжелее опоссума. А по бокам простирались воздушные бездны, столь глубокие, что туда и глядеть было невозможно из-за страха упасть.
Идти было некуда.
Тахгил внимательно изучала сложный аппарат из веревок и лебедок, привязанных к вбитым в ствол крюкам.
— Канаты сплетены из волокон, которые торчат из стеблей этих цветов и плодов, — они очень крепкие, грубые и прочные. В нашей ситуации веревки нужны просто позарез. Может, нам удастся самим такие сплести…
— Ни веревки, ни что другое нам не понадобится, если мы на веки вечные останемся торчать тут на насесте, — сварливо заявила Вивиана. — Пора бы уж этим Древолазам вернуться и помочь нам.
— Уриск сказал, у них есть свои дороги поверху, — промолвила Кейтри, проводя пальцем по уходящему в глубь леса канату. — По-моему, это как раз начало одной из таких дорог, а еще одна идет от платформы чуть ниже.
Тахгил отцепила толстый канат, завязанный на свободном конце массивным узлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169