— Я должна найти его.
Однако девушка была не одна.
Толика благосклонной удачи избрала именно этот миг, чтобы излить на человека, от которого Удача отвернулась давно и бесповоротно. Нищий бродяга, жалкий скиталец, он жил лишь сегодняшним днем, на грани безумия, мучимый страхами. Еле удерживая разными дешевыми трюками преследующую его мелкую нежить, он был изгнан и из мира людей, объявлен вне закона особым королевским указом — и за поимку его обещалась награда. А ведь когда-то его почитали при дворе Короля-Императора, его могучая рука не ведала снисхождения. Теперь же он, полоумный бродяга, таился и крался в самых заброшенных уголках Эльдарайна. Именно ему-то и повезло в эту ночь. Он оказался здесь в самый подходящий миг для того, чтобы сделать реальностью все те мечты о мести, что давно одолевали его.
Этот изгнанник следил за Ашалиндой из глубокой тени, затаившись, караулил каждое ее движение. Он выждал, пока она не скроется из виду. Бегло оглянулся через плечо, точно страшась погони. И, кажется, страх его был оправдан. Камни неподалеку от него — духи камней — вдруг ожили, потекли к нему. Вот преследователи на миг замерли и подняли головы, точно нюхая ветер.
Бродяга торопливо кинулся к месту, откуда вышла Ашалинда.
На сей раз она оставила щелку пошире — чтобы легче найти ворота. Достаточно широко, чтобы худой человек мог боком протиснуться в нее.
Так он и сделал.
И когда его рваный плащ скрылся в глубине щели, несколько кудлатых скорченных теней просочилась туда вслед за избранной жертвой.
Остальные спригганы некоторое время шныряли возле места, где оборвался след беглеца, а потом исчезли, растворились в пейзаже.
Ашалинда шагнула на берег озера — нового озера, образовавшегося за тот неизвестный промежуток времени, что она провела внутри Ворот. Должно быть, причиной его появления стало вызванное шагами Керба землетрясение. Много ли надо времени, чтобы такой широкий котлован наполнился водой? И почему каменные края оплавились, точно от жара вулкана? Девушка понятия не имела — да ее это и не интересовало. Ею двигало лишь одно стремление, лишь одна цель — снова найти Ангавара.
С подветренной стороны большого валуна стояла рваная палатка и чернело брошенное костровище — странно и нелепо выглядели эти следы человека в каменистой пустыне. Похоже, тут уже давно никто не жил. Опустевшее жилище какого-то отшельника не могло предоставить несчастной ни помощи, ни приюта, не давало ни малейших намеков на то, где же искать возлюбленного. Ашалинда равнодушно прошла мимо.
Три дня и три ночи девушка блуждала по Аркдуру, пила воду из чистых ручьев и речек и не находила никакой пищи — все, как в прошлый раз. Кругом лежали холодные голые камни. На девственно-чистой поверхности разломов не росло ни мхов, ни лишайников — и при виде этого Ашалинда заплакала от благодарности судьбе. Должно быть, все-таки после землетрясения прошло не так уж много времени. Она медленно, миля за милей, брела вперед, ноги у нее покрылись кровоточащими ранами, а колени — лилово-черными синяками от постоянных падений и ушибов. Однако она никого не встречала — ни птицы, ни насекомого, ни даже какой-нибудь нежити. Один раз, когда она спала, ей привиделось что-то дивное и ускользающее, и девушка решила, что видела во сне Скачку Светлых по Хоббовой горе.
На закате третьего дня она увидела на далеком холме башню, над созданием которой явно потрудилась не природа. Не ветер и дожди придали форму этому строению — тут явно приложили руки люди. Однако башня эта была гораздо ниже тех, что строили в Эрисе обычно. Она не годилась ни в наблюдательные вышки, ни в причальные мачты. Если ее возвели люди — должно быть, эти люди живут тут и по сей день! Зрелище придало девушке новые силы, и она поспешила вверх по склону.
Однако добравшись до башни, Ашалинда не обнаружила там никого — ни смертных, ни бессмертных, лишь тишину и молчание. Здесь не было ни следа человеческой жизнедеятельности — только несколько крошек засохшей известки да осколки камня.
В основании башни зияли четыре высокие арки, обращенные к каждой из сторон света, но проемы были забраны железными решетками. Вглядевшись в отверстие меж острыми, как алмазные грани, прутьями узорной решетки, Ашалинда разглядела бледную фигуру, неподвижно, точно неживая, возлежавшую на высоком каменном столе. Последние косые лучи заходящего солнца скользнули в глубь арки, разгоняя царящие в башне сумерки, и стало видно, что это статуя изображает спящую девушку. Руки ее мирно покоились на груди, у ног и в изголовье — мраморные белые розы. Однако то был не просто сон: фигура изображала покойницу на катафалке. Значит, эта башня служила памятником, мавзолеем.
Ашалинда прислонилась к железным шпалерам — и дверь неожиданно поддалась, качнулась внутрь. Девушка почти упала в чертог со статуей. Дверь снова скрипнула и смолкла, застыла в прежнем положении.
Статуя умершей непостижимым образом приковывала к себе взгляд. Шагнув к катафалку, девушка остановилась, разглядывая безмятежное лицо. Усталому разуму потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что именно она видит, — а затем Ашалинда просто упала на каменные плиты пола.
Прошло много часов, Аркдур давно погрузился в бархатную тьму, а она все так же лежала здесь, пред своим изображением, безупречной своей копией.
Медленно прошла ночь. Утром тишину холма нарушил цокот копыт, позвякивание сбруи, звон колокольчиков на узде и веселые людские голоса. На холм взбирались двое всадников с вьючной лошадкой в поводу. Спешившись, они вошли в гробницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169