Хотя, конечно, ты не
поверишь, что я не преступник.
- Но почему ты не пришел прямо ко мне?
- Я... Я поглядел в окно и увидел, как ты читаешь. Ты была такой...
такой милой! Мне показалось, что увидев меня, ты позовешь на помощь. Я...
Я сбежал из тюрьмы королевы. Конечно, тут нет никакого геройства, но, по
крайней мере, это что-то значит.
- У тебя круглые уши - со странно-мягкими нотками в голосе прошептала
она. - Должно быть, ты не с нашей планеты и уж, конечно, не обыкновенный
воришка. Назови себя, круглоухий.
Девушка, по всей видимости, не боялась его, хотя вела себя достаточно
осторожно. Похоже было, она ждала его прихода!
- Джон Найт, с планеты Земля, - сказал он.
- Имя может служить приметой... быть хорошим или дурным
предзнаменованием, - таинственно-колдовски сверкнула она глазами и
опустила вилы.
- Можешь называть меня Шарлен. Завтра утром наша свадьба.
Беглец долго смотрел на нее и, наконец, нерешительно улыбнулся.
Девушка улыбнулась в ответ. Вскоре оба дружно смеялись.
Шарлен повела его в дом, помогла умыться, накормила, а потом уложила
с собой в постель. Найт так устал, что мгновенно заснул, даже
соблазнительное теплое тело рядом не могло его расшевелить. Одна мысль о
том, что здесь могла быть засада и Шарлен отдаст его в руки королевских
стражников, больше не тревожила. Он должен, должен был верить девушке!
Вот так Джон Найт впервые встретил свою будущую жену. Она оказалась
ясновидящей, предсказательницей и поэтому заранее знала о приходе
круглоухого человека, которому удалось сбежать из застенков королевы.
Шарлен никому не рассказала о видении и поэтому была уверена, что его
появление - не ловушка, уготовленная королевой. Девушка знала также, что
вид гостя будет ужасным, но именно его она полюбит на все жизнь, и хотя он
знал женщин до встречи с ней, никогда больше не взглянет ни на одну.
Они поженились утром, тайно, а к вечеру силы Джона восстановились
настолько, что теперь оказавшись в постели, он уснул далеко не сразу.
Их совместная жизнь началась внезапно, и многие события поэтому
казались Джону таинственными и непонятными, хотя иногда и вполне
естественными.
На следующий год у них родился круглоухий ребенок, а еще через два
года - остроухий.
Пророчество, о котором Джон Найт ничего не знал, должно было вот-вот
исполниться. Дни проходили спокойно, без особых событий, как для него, так
и для семьи.

1. ДРАКОНЬЯ ЧЕШУЯ
Дорога вилась, как изгибающийся хвост дракона, через пожухлую траву,
низкие кусты и черные деревья, тянувшие к небу голые ветки - словно кости
скелета. Мимо валунов размером с небольшой дом. Вдоль сверкающего горного
ручья, берега которого были завалены мусором, оставшимся от весеннего
паводка. Все это совсем не походило на обстановку, в которой должно было
начаться исполнение пророчества.
На дороге показались две худенькие фигурки с дорожными торбами за
спиной, ведущие за собой ослика. Первому мальчику было шестнадцать, и
несмотря на круглые уши, он мог бы считаться красивым. Другому,
остроухому, было четырнадцать, хотя выглядел он на двенадцать. Оба одеты
как фермеры: тяжелые кожаные башмаки, рубашка и штаны из домотканой
материи, окрашенные ягодами и кореньями, и колпаки, украшенные помпонами
из голубых и зеленых ниток.
Келвин, старший, шагал, наигрывая на своем мандахо, пытаясь подобрать
старую радскую мелодию "Фортуна зовет". Трехструнная лютня могла издавать
прелестные звуки, но беда в том, что Келвин не был искусным музыкантом.
Некоторые от рождения одарены талантом извлекать из инструмента волшебные
ноты, а некоторым это не дано, хотя они и уверены в противоположном.
Келвин был из последних, хотя, в общем, безразлично относился к мнению
окружающих, да и думал сейчас совсем о другом.
Джон, младший, откинул со лба длинные желтые волосы. Чужак, заметив
смышленые зеленоватые глаза, большие уши и безбородое лицо, посчитал бы
его обыкновенным мальчишкой, и ошибся бы - сорванец на самом деле был
сестренкой Келвина. Девушкам было опасно бродить в одиночестве по дорогам
Рада, и родители пытались запретить Джон выходить за пределы фермы, но
поняв безуспешность запретов, требовали неукоснительного соблюдения двух
строгих правил - выходить только с Келвин, и в мальчишеской одежде.
Джон с радостью согласилась, потому что стремилась во всем подражать
брату, хотя скорее умерла бы, чем призналась в этом.
Вскоре никто бы уже не смог отличить ее от мальчика, но по мере того,
как шли годы, природа сыграла с ней отвратительную шутку - бедра стали
шире, грудь набухла; играть роль сорванца становилось все труднее. Что она
будет делать, когда доказательства ее пола станут очевидными? Сама мысль
об этом была невыносимой и повергала девочку в ужас.
Джон зорко всматривалась в заросли и ветви деревьев, боясь беды. В
руке девочка несла кожаную пращу с заранее приготовленным камнем
подходящего размера, чтобы вышибить мозги сквирбета. Пусть только одно из
гнусных созданий высунет свой длинный нос!
- Фортуна позвала меня, а я удрал и скрылся... Оуэй! - фальшиво
завывал Келвин. - Сабля вся в крови, пришлось бежать...
- Ты называешь эту ржавую палку саблей? - съехидничала Джон, хотя
глаза ее не отрывались от потемневшей рукояти, высовывавшейся из
поношенных растрескавшихся ножен.
Келвин опустил инструмент, неожиданно вспомнив о надвигавшейся тьме и
тяжелом горном переходе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73