снег и туннель; но слух напрягся: в туннеле раздались голоса.
Я оторвалась от Джонатана. Прислушалась. Слова были непонятны, переговаривались негромко и отрывисто, но один из голосов удивил меня: он был женский.
Домработница Юлия?
Джонатан оттолкнул меня от прохода.
– Уноси отсюда ноги, немедленно! – зашипел он.
Я послушно побрела в сторону.
Джонатан прижался к стенке туннеля и мгновенно растворился внутри его черной утробы.
Как только он исчез, я остановилась. Постояла, прислушиваясь, несколько секунд и тихонько вернулась обратно к туннелю. Я не могла стоять на месте, я не могла идти к машине – я бы умерла в бездейственном ожидании! Я страшно трусила, но ноги сами вели меня вслед за Джонатаном. В конце концов, в такой темноте меня надо еще заметить, и если что начнется серьезное – я успею сбежать!
Я медленно пробиралась вперед наугад, проверяя ногой поверхность, на которую надо было ступить. Джонатана не было видно, не было видно ничего, ровным счетом ничего, кроме светлевшего квадрата входа, оставшегося позади. Шаг за шагом я погружалась в непроглядную тьму, и страх начал остужать жар поцелуя… Я вся сжималась, думая, что сейчас эту тьму и тишину взорвут выстрелы. Я даже втянула голову в плечи, представив это себе…
…И тишина взорвалась.
Тишина взорвалась воплем.
Отчаянным мужским воплем и всплеском воды.
Ему ответил истошный женский голос: «Держись!»
Вспыхнул луч фонарика, и я увидела Джонатана, бегущего по направлению к голосам. Кричавших людей не было видно, их скрывала тьма, которую слабый лучик фонарика не в силах был разогнать, но черная проплешина воды отразила свет.
Вода в канале, хорошо укрытая и защищенная от мороза толстым слоем «коллективной земли», не промерзла до конца!
Я прибавила шагу. Находясь в ледяной воде, человек, даже и вооруженный, вряд ли представляет собой опасность, и я расхрабрилась. А то, может, если повезет, мы выловим из воды самого Василия Константиновича и преподнесем его, замороженного, органам нашей славной милиции и госбезопасности – то-то будет потеха!
Спина Джонатана уже маячила в нескольких шагах впереди меня. За ней мне ничего не было видно, но зато я услышала снова, причем на этот раз совершенно отчетливо, как женский голос прокричал:
– Держись, Игорь!
Что-о-о? Игорь?! Я не ослышалась?
Я остановилась как вкопанная. Джонатан впереди меня осторожно лег на снег, положил рядом фонарик, направив его луч на воду, и стал ползти. Поверх него мне открылась картина: в воде барахтался мужчина в дубленке, совершенно промокшей и тяжело пропитавшейся водой.
И этим мужчиной был Игорь.
На противоположной от нас стороне, на ступеньках спуска, металась молодая женщина в пятнистых штанах, обхватив себя как-то странно руками поверх такой же пятнистой куртки. «Ей, должно быть, холодно», – подумала я. Женщина приседала на последней ступеньке, пытаясь протянуть руку Игорю.
И это была не Юлия.
Проплешина воды была длиной метров в двадцать, и Игорь оказался довольно далеко от женщины и ступенек. Впрочем, от Джонатана тоже. Он, видимо, не ожидал, что здесь вода, – у них, в отличие от нас, фонарика не было – и, свалившись в полной тьме в ее обжигающий холод, запаниковал.
Джонатан полуобернул голову ко мне (откуда он знал, что я пошла за ним?):
– Скажи ему, чтобы сбросил дубленку! Она тащит его вниз. И чтобы плыл сюда.
Я крикнула:
– Сбрось дубленку, Игорь! И плыви сюда!
Игорь, вместо того чтобы сделать вышеуказанное, стал вытягивать голову, пытаясь рассмотреть меня. Он не мог меня видеть: я стояла позади луча света; но голос мой он узнал и, должно быть, не поверил ушам своим.
Что ж, понятно, меньше всего он ожидал встретить в подобной обстановке – меня. Я, впрочем, тоже меньше всего ожидала здесь увидеть – его.
Женщина закричала нам:
– Вы кто? Вы из милиции?
– Нет, – ответила я, ступив вперед, в светлое пятно. – Мы из… знакомых. Плыви сюда, Игорь!
Игорь вытянул шею, посмотрел на меня – и ушел под воду с головой.
Джонатан соскользнул со снега столь незаметно, что я поняла, что его нет, лишь увидев одинокую куртку и черные ботинки на бережке этой проталины.
– У-уфф! – услышала я его возглас из ледяной воды.
Через несколько секунд фырканья, уханья и ныряния его голова возникла на поверхности. Джонатан греб к бережку, где стояла я, таща за собой ворот дубленки, в котором безвольно моталась голова Игоря.
– Что с ним? – донеслось до меня со ступенек.
– Кажется, без сознания!.. – посмотрела я на безжизненное тело в мокрой дубленке, распростертое на снегу. – Не волнуйтесь, откачаем!
Я поборола искушение спросить, кто она такая.
Джонатан был мокрый насквозь и в данный момент надевал свои ботинки – единственная, кроме куртки, сухая вещь, которая у него осталась. Мороз был небольшой, градусов шесть – но этого было вполне достаточно, чтобы как минимум заболеть. Кроме того, надо было приводить Игоря в чувство.
– Давай скорей, – поторопила я Джонатана, – скорей в машину!
Я склонилась над Игорем и стала хлопать его по щекам.
– Может, ему надо искусственное дыхание сделать?
– Сейчас посмотрим. Кого это я выловил? Это Вася?
– Нет.
– А кто? Ты его знаешь?
– Это Игорь…
Если бы здесь было посветлее, я бы посмотрела Джонатану в глаза, чтобы увидеть, какие чувства в них отразятся. Но здесь было слишком темно. И я, не поднимая взгляда, продолжала хлопать Игоря по щекам.
– Отойди.
Джонатан был уже обут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138