Игорь в церковь не ходит – он вообще среди всех них на особом положении, совершенно независимом: мыслительный центр, интеллектуальное достояние партии; но эти тексты про русскую душу ему Игорь пишет. Что ж, каждому свое. Игорь на чужое поле не суется, чужими проблемами порядочности не занимается. Каждый решает их для себя, самостоятельно, и если уж что неинтеллигентно – так это соваться со своими нравоучениями и тем более осуждениями, пусть даже и не высказанными. Какое ему дело? Он не судья. Даже Господь Бог сказал: не судите, да не судимы будете. Что-что, а уж Библию он изучил – один из самых первых его рабочих инструментов, которым он широко пользуется. В Библии есть всё на все случаи жизни, и Игорь всегда найдет подходящую для их с Васей случая цитату. А им подходит все, что касается любви, смирения, самоотречения и веры. Ну а то, что в Библии им не подходит, – так упоминать не обязательно! В своих речах для Васи он не станет цитировать: «не сотвори себе кумира…»
Религиозный уклон в сочетании с идеей порядка и мгновенного восстановления экономики действовали безотказно. Избиратели присоединялись пачками. Намек на предстоящую чистку страны от инородцев и иностранцев Вася подпускал в свои речи сам, по своей инициативе. На самом деле Вася лично не имел ничего против ни евреев, ни прочих инородцев, охотно пользовался их услугами и помощью и если и избегал открытого общения с ними, то только ради соответствия провозглашаемых идей образу своей жизни. Однако эта антипропаганда была мощным оружием для сплочения своих политических поклонников, превращения их в агрессивную стаю: как в мире уголовном, так и в прочих, вполне цивильных мирах дружить надо непременно против кого-то. Только таким образом, чувствуя враждебность (пусть и внушенную, какая разница!) по отношению к себе со стороны всяких инородцев и инакомыслящих, политические сторонники превращаются в единомышленников, группа симпатизирующих и разделяющих убеждения – превращается в партию.
Но этого Оле не объяснишь. Мала и наивна. Милая, славная девочка, умничка, хороший, чистый человечек, красулечка, сладкий домашний котеночек – она не просто не зрелая, она никогда и не дозреет до понимания этих вещей. Вот стоит, ждет ответа, синие глазки округлились, пухлые губки поджались – ох какая суровая!
– Я и не знал, что ты себя причисляешь к интеллигенции, – насмешливо сказал Игорь.
Он нарочно так грубо ответил ей. Оля действительно не принадлежала к этой среде, если говорить о среде, и слава Богу, надо сказать, – Игорь среду эту не то чтобы не любил, но смотрел на нее с большой иронией, отчетливо видя за страстью к красивым и интеллектуальным рассуждениям все те же человеческие слабости, те же низменные движения души, которые ничуть не исправились от приобщения к большой культуре… Эти небрежно бросаемые в разговорах интеллектуальные понятия служили им чем-то вроде лейбла на джинсах, марки, по которым они узнавали друг друга, опознавали принадлежность к клану избранных, которым эти марки доступны. Но, как известно, ни одна еще фирменная вещь не исправила природных недостатков фигуры, не прибавила красоты лицу…
Однако Оля не знала эту среду, опыта у нее было маловато, чтобы все это понимать, встречи с людьми творческими вызывали в ней восхищение, и для нее слово «интеллигентный» было несомненным комплиментом. И Игорь знал, что обидит ее своей репликой. Но это ерунда, комариный укус – ему просто надо уйти от темы.
Оля не замедлила обидеться.
– По-твоему, интеллигентность раздается, как посты, по блату? – взвилась она. – На должность интеллигента назначаются, что ли? Это, если тебе подобная мысль не приходила в голову, – внутри тебя, это твоя личная культура, которая всегда с тобой, а уж где ты ее принял, где ты сумел ее вобрать – не имеет никакого значения! Все, чему меня научила моя мама и моя учительница литературы, все, что дали мне книги, – это та самая культура, которая выражается не в умении красиво рассуждать на интеллектуальные темы, – тут я с тобой тягаться не стану, – а во взгляде на вещи!
– Уф-уф, ну ты меня просто положила на лопатки! Я и не знал, что ты у меня такой философ…
– Так вот, – продолжала она, разгорячившись, – это не умно, не справедливо, не интеллигентно и не культурно – быть анти-кто-угодно. А еще хуже – делать свое «анти» смыслом своей политики и вбивать эту гадость в голову «всех», у которых свои мозги никогда не работали и уже не будут.
Игорь улыбнулся.
– Ты такая хорошенькая становишься, когда злишься! Разрумянилась вся, глаза блестят…
– А так я что – не хорошенькая?
Игорь притянул Олю к себе. Отодвинув губы от поцелуя, она сказала:
– Ты не ответил на мой вопрос. Его партия – националистическая?
– Нет, малыш, успокойся. Он умеренный патриот, без всяких крайностей.
Игорь сумел ее обмануть тогда, но ее наблюдательность его обеспокоила. Оля стала замечать куда больше, чем поначалу, она стала размышлять и анализировать, и потому это было совершенно разумно и правильно – отправить ее поучиться в Сорбонну. Ничего, что они скучают в разлуке, это полезно.
Когда она вернется, вся эта эпопея будет закончена. К тому же и выборы пройдут. Он уже выполнит свои обязательства по их подготовке перед Васей и скорее всего тогда же и уйдет от него окончательно. На услуги Игоря спрос большой, а за время, которое он работает на Васю, многие сумели оценить его таланты и результаты его труда, включая Васиных противников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138