откуда у нее, жены дипломата, которая бывала в Москве только наездами, такие знакомства, такое знание системы? Нет, не годится твое предположение.
– Или она удочерила тебя. И вашей с Шерил матерью является третья, неизвестная, женщина. Возможно, она умерла при родах…
– Да, но и в этом случае надо опять допустить, что мама меня обманула. А я не могу… Хотя…
Я вспомнила, как после моего вопроса мама разнервничалась и пошла пить валокордин.
– Что ты замолчала?
– Знаешь, вообще-то мама мне сказала… У нее были сомнения… Как раз потому, что я ни на кого не похожа… У нее иногда мелькала мысль, что меня перепутали в роддоме. То есть сама-то она уверена в том, что я ее дочь, но…
– Короче, если ты хочешь попытаться докопаться до правды – надо ехать. Правда находится в Москве.
Я растерялась. В Москву? Где куда-то делся Игорь? Что я найду дома? Кого увижу? Другую женщину, расположившуюся по-хозяйски в нашей квартире? Нет, в его квартире, не стоит об этом забывать. Он в принципе волен приводить туда и даже селить кого угодно. В конце концов, я же сама отказалась выходить за него замуж. А раз не жена – какие могут быть обязательства? Холостой мужчина – он и есть холостой и ведет себя, как холостяк… Я могу, конечно, вернуться к маме. И уже от нее попробовать сделать вылазки к нам на «Динамо»… Господи, к маме! Что я скажу ей? Не буду же я ей рассказывать все эти бредовые домыслы! А мама все равно почувствует, что что-то не так…
С другой стороны, рано или поздно придется ехать домой, и все это лишь попытка оттянуть неизбежное…
– Ты не хочешь ехать? – спросил Джонатан.
– Мне страшно, честно говоря. Я не знаю, как взяться за поиски правды… Я не понимаю, почему пропал Игорь, я не представляю, как я буду смотреть в глаза моей маме…
– Но если ты не поедешь, то ты так ничего и не узнаешь и не поймешь. Кроме того, я надеялся, что мы сможем узнать что-нибудь о тех людях, которые столь интенсивно интересовались Шерил.
– Каким образом? Я буду ходить по Москве и опрашивать «новых русских», не помешала ли им Шерил своей деятельностью и не собирались ли они ее убить?
– Кое-что я уже знаю…
– Ты?!
– Я связался со своим дядей. Он мне помог с информацией. А именно: «Чистая планета» разработала проект – пока только проект – целого ряда мероприятий против загрязнения среды ядерными отходами. В том числе и против их незаконной продажи за границу, в частности, в Европу. Наверное, поэтому и украли ее еженедельник, в надежде найти там записи об этом проекте и о контактах по нему.
– Боже мой, ты понимаешь, куда это ведет? Ты отдаешь себе отчет, какие деньги, какая мафия за этим стоит?
– Примерно. У меня есть целый список названий организаций Восточной Европы, замешанных в продаже ядерных отходов, которых выявили члены «Чистой планеты». Если нам удастся сопоставить эти названия с теми, которые связаны с деятельностью твоего Игоря…
– И ты думаешь, что Игорь вот так запросто мне все расскажет?
– Послушай, Оля, я ведь не ясновидящий. Я только на месте могу сориентироваться, как надо действовать и у кого и что спрашивать. Когда мы приедем…
– «Мы»?
– Я разве не сказал? Извини, я имел в виду, что нам надо ехать в Москву.
– Так ты поедешь со мной?!
Это меняло дело. Это очень даже меняло дело! Кажется, на моем лице изобразилась радость, поскольку Джонатан снисходительно улыбнулся и добавил:
– Я никогда бы не подумал предложить тебе поехать одной. Это довольно опасно, на самом деле…
– Но как ты въедешь? Нужна же виза?
– У нас есть два варианта: либо ты попросишь кого-то из своих знакомых сделать мне приглашение…
– Мама может сделать!
– Не надо вовлекать твою маму. Что ты будешь ей объяснять? Кто я такой и зачем еду? Лучше попросить кого-то из твоих отдаленных знакомых, и даже из соображений предосторожности – я пока не могу оценить, насколько опасно это предприятие…
– А второй вариант?
– Купить тур. Но он хуже тем, что сроки ограничены, и хотя я не собираюсь там задерживаться – это все же неудобно.
– Слушай, – сказала я, – что мы голову ломаем? Я сама тебе сделаю приглашение! Пойдем в русское консульство и сделаем на месте!
– Превосходно. Я не подумал о такой возможности.
– Ты можешь при этом остановиться у нас, у мамы.
– Но как ты ей это объяснишь?
– Придумаю. Скажу, что влюбилась в тебя и бросаю Игоря.
Джонатан так серьезно посмотрел на меня, что у меня улыбка сошла с лица и мне сделалось неловко. Я, кажется, пошутила… Я толком сама не знала – и он тоже не знал и смотрел на меня серьезно и вопросительно.
– Ну надо же маме как-то объяснить… – растерянно добавила я, не зная, как ответить на взгляд Джонатана.
Он отвел глаза.
– Лучше будет, если я остановлюсь в гостинице.
– Это очень дорого, – не слишком настойчиво возразила я.
– Не проблема, – сухо ответил Джонатан.
Я не стала спорить.
Почему он так посмотрел на меня? Что за вопрос был в его глазах? Нет, вопрос я знаю, понимаю какой: насколько серьезно то, что я говорю… Вот только был ли это вопрос гомосексуалиста, который испугался, что на его голову сваливается проблема, которую он не в состоянии решить, или вопрос мужчины, влюбленного в меня, для которого важно убедиться во взаимности? Я не знала…
За столом воцарилось напряженное молчание. Джонатан подлил мне вина и спросил, что я буду пить после ужина: кофе или чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138