Вару-жан вдруг услышал лязг... той дрожи. Все было так внезапно и так неоправданно. Возвращался в гостиницу от Егинэ, хотел продлить минуты блаженства, сел в темноте на скамейку и в темноте мысленно опять ощутил Егинэ — ее руки, слова, взгляд. И вдруг — «Убирайся отсюда!..»
«Суд»,— прочитал он на стене здания. И машинально зашел. Недавно его допрашивали, теперь вот суд. Непривлекательный мрачноватый зал. Зашел, сел. Там уже сидели люди — на него обернулись. «Какое дело разбирается?» — спросил соседа. «Развод». Посмотрел на сцену, где сидели судья и народные заседатели.
— Есть вопросы к истцам? — спросил судья.
Один из заседателей, мужчина средних лет, зевнув, сказал:
— Причины развода меня не убеждают. Говорят, говорят, а серьезного ничего нет.
— Меня тоже,— присоединилась к его голосу второй заседатель, женщина.— Вы еще очень молоды, у вас есть время, чтобы найти общий язык. Хоть о своем ребенке подумайте!
Тут поднялся сидевший в первом ряду человек. Лица его не было видно.
— Вы, наверно, хотите, чтобы мы принялись обливать друг друга грязью. Тогда бы вас это убедило.
— Спокойно, не надо горячиться,— прервал его судья.— Высказывайтесь по существу.
— При живых отце с матерью ребенок фактически будет сиротой! — произнесла женщина-заседатель.
Мужчина взвился:
— Будьте любезны не примешивать моего ребенка! Сирота!.. Подбирайте слова, товарищ заседатель! Я, кажется, еще не умер!..
— Знаю, знаю,— женщина-заседатель тоже вспылила,— алименты платить будете! В месяц рублей тридцать — сорок! Раз в месяц за ручку ребенка своего в сад сводите, погулять, игрушку или мороженое ему купите!..
— А у вас есть дети? — В голосе мужчины звучала нарастающая ярость, которую он пытался подавить.
Варужан заметил, что мужчина что-то нашаривает в кармане пиджака — наверно, сигареты.
На месте разводящихся Варужан вдруг представил себя с Мари, картина показалась ему реальной до отвращения, и он тоже нервно смял в кармане сигарету.
— Вы не ответили на мой вопрос, товарищ заседатель.
— Тут вопросы задаем мы,— это было сказано с напряженной строгостью,— а вы будьте добры отвечать.
— Мы не преступники! Почему это я должен выкладывать свою жизнь, чтобы вы ее в микроскоп разглядывали?
— Спокойно, гражданин Африкян,— судье все это порядком надоело.— Суд должен убедиться в том, что ваша дальнейшая сов-
местная жизнь невозможна. Пока что мы в этом не убеждены, я лично гоже не вижу веских причин для развода.
— Главное, что мы в этом убеждены! — раздался женский голос.
— Когда высказываетесь, гражданка, полагается вставать. Это неуважение к суду.
— А это уважение к нам — ковыряться в нашей драме, толкать нас к тому, чтобы мы чернили друг друга? — женщина продолжала сидеть.— Это уважение?..
— Вы так не распаляйтесь,— произнесла женщина-заседатель.— Мы думаем о вашей семье.
И вдруг женщина зарыдала:
— Господи, какой кошмар! Что вы от нас хотите?
— Успокойся, Мариам,— обратился мужчина к жене.— Если суд так хочет, скажи обо мне все, что им нужно. Можешь наврать, я не обижусь, лишь бы от этого кошмара поскорее отделаться,— слово «кошмар» он произнес по-русски.
— Между прочим, в армянской фразе могли бы армянское слово употребить,— заметил заседатель-мужчина.— Вы врач, культурный человек и обязаны чисто говорить на родном языке.
Мужчина с таким откровенным презрением посмотрел на заседателя, что в добрые старые времена тому бы ничего не оставалось, как бросить перчатку — вызвать его на дуэль. Но заседатель холодно выдержал этот взгляд, повернулся к судье и что-то зашептал тому на ухо.
— Суд не сводит, не разводит,— сказал мужчина.— Люди разводятся до того, как идти в суд. Суд должен, всего лишь выполнить необходимые формальности.
— Суд вам не паспортный стол! — возмутился заседатель, употребив русское слово «паспортный».
— Паспортный стол! — мужчина перевел эпитет на армянский. По залу прокатился легкий смешок. Заседатель тоже улыбнулся:
— Вот видите, каждый из нас выучил еще по одному армянскому слову.
Суд удалился в соседнюю комнату на совещание, и зал получил возможность перешептываться, гудеть. Супруги подошли друг к другу, шагнули к окну, начали вполголоса переговариваться. Посторонний и не подумает, что эти люди разводятся. Варужан наконец разглядел жену — симпатичная молодая женщина. Если бы не напряженная озабоченность лица, оно могло бы быть даже красивым. В облике ее было что-то беззащитное, и сердце Варужана сжалось. Вот уж и вправду, легких разводов не бывает. Мужчина на минуту оставил жену, нагнулся и что-то сказал молодой женщине, сидевшей за низким столиком,— видимо, секретарше,— и они с женой неспешно, но решительно двинулись к двери. Варужан заметил: муж вежливо открьи дверь, пропустил жену, потом вышел сам.
Шепот перешел в шум. Среди этого шума в зале появились судья и заседатели.
— Где они? — спросил судья. . — Ушли,— ответила секретарша.— Сказали...
Варужан сорвался с места и бросился к выходу. - Вы куда, гражданин? — энергично крикнул ему вслед судья. Варужан тут же их увидел — они стояли на противоположном тротуаре в тени дерева. Жена плакала, муж, видимо, ее успокаивал. Так они стояли несколько минут, потом медленно, рядышком пошли вверх по улице. Варужан двинулся за ними следом. Прошли колоннаду минерального источника и остановились у открытого кафе. Женщина села, а мужчина направился к бару и немного погодя вернулся к столику с двумя чашечками кофе. Женщина слабо улыбнулась, взяла чашечку в руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179