— Значит, здесь вы тридцать четыре дня.
— А отпуск у порядочных людей двадцать четыре дня... если не считать выходных.
Ни Варужан, ни Мисакян вроде бы не слышали столь существенного уточнения сержанта.
— И сколько еще собираетесь здесь пробыть? — продолжал дознание следователь.
— Не знаю. Может быть, месяц, а может быть, завтра уеду. Следователь все задавал и задавал вопросы, делал пометки на листе бумаги, однако Варужан заметил, что его ответы он слушает весьма рассеянно, словно решая в уме какую-то задачу. А она, эта задача, не столь.и сложна — с одним, самое большее с двумя неизвестными. Нет, следователь, каким бы рассеянным ни показался он Шира-
кяну, все-таки слушал его ответы и даже догадывался, отчего они неряшливы — человека раздражает присутствие сержанта Барикяна. Но выхода не бьио: во-первых, он самолично и официально дозволил присутствовать Барикяну, а во-вторых, тот может кое на что сгодиться — как-никак один раз он этого человека уже видел. У следователя даже лоб вспотел — не решалась задача, и все тут, хотя ответ ему представлялся ясным, как ленивому ученику, который заглянул заранее в ответ. Это, судя по всему, интеллигентный человек, сержант порет чушь, но все-таки кто был тот, другой, и что общего было у него с этим человеком? И в уме, и на бумаге следователь то. писал, то вычеркивал написанное.
— Ладно,— сказал он в конце концов.— Не хотите говорить, где работаете, ваше дело. Нужно будет, выясним... Сейчас, если можно, расскажите все по порядку, постарайтесь припомнить подробности... Рассказывайте, гражданин... товарищ Ваганян.
— Вачаган Ваганян.
Следователь заглянул в лежавшую перед ним запись:
— Вы ведь сказали — Варужан?..
— В паспорте Вачаган. Существенной разницы нет, но сержант и к этому может придраться и что-нибудь выдумать..
Сержант Барикян беспокойно заерзал на стуле, открыл уже было рот, но взгляд его упал на непроницаемое посуровевшее лицо следователя Мисакяна, и он решил, что лучше смолчать и на сей раз. «Ничего,— подумал он,— потерпи, гражданин, настанет и моя очередь высказаться».
— В котором это было часу?
Варужан постарался сосредоточиться и рассказал все, что помнил. Около часу ночи он вышел из гостиницы и спустился к водопаду. Он любит в это время побродить, посидеть на. скале, полюбоваться ущельем. У спуска в ущелье есть скамейка. Он сел, достал сигарету, чтобы закурить. И в тот момент, когда он чиркнул спичкой, послышались шаги. Потом появился мужчина. Варужан подумал, что тот сейчас огня попросит, поднялся навстречу. Лицо незнакомца было скрыто темнотой. Незнакомец ни сигареты не попросил, ни спичек, что-то пробормотал, в памяти остался лишь хрип сквозь зубы: «Убирайся отсюда! Слышишь, убирайся!» Не успелВаружан ответить, как тот приблизился к нему вплотную и ударил кулаком. Кажется, в солнечное сплетение. От дикой боли Варужан покачнулся, но на ногах все-таки устоял и ударил, не глядя, куда бьет. Потом то ли от следующего удара, то ли от боли попятился назад и упал на спину. Наверно, тогда и потерял сознание. Больше ничего не помнит, очнулся уже в больнице.
Следователь смотрел теперь в протокол, составленный дежурными. На теле пострадавшего не было следов побоев и крови. Только на затылке синяк. Наверно, упав на спину, ушиб затылок о камень. Уж чего-чего, а камней в том месте предостаточно.
— Все? — следователь оторвался от бумаг.— Значит, не помните, что он сказал?
— «Убирайся отсюда». Больше ничего не помню... Тоном очень грубым. Я думал, он закурить попросит.
Следователь снисходительно улыбнулся:
— Кто же это грубым тоном просит закурить?.. Убирайся отсюда... Откуда? Из ущелья, из гостиницы, из города?.. Откуда?
— Не знаю. У меня тут нет ни друзей, ни врагов.
— Здесь большинство не местные. Мы зовем свой город городом-гостиницей. Так что не обязательно, что он здешний. Пьяный? Не почувствовали?
— Не думаю... Во всяком случае, я не почувствовал.
— А сами вы?.. Извините, я обязан задать этот вопрос.
— Я чуть-чуть. Выпил одну-две рюмки. Сержант Барикян присутствовал здесь «как лицо официальное» и, следовательно, имел полное право участвовать в допросе:
— Так одну или две?
— Три, сержант! Три йокала коньяка и бутылку пива! — Потом обернулся к Мисакяну: — Вашим сотрудникам я очень благодарен — это ведь они меня в больницу доставили. А вообще жалоб у меня нет — в жизни всякое бывает.
Нет, не решалось уравнение, хоть ты лопни. Вот-вот решиться готово было, но одно неизвестное (точнее, один неизвестный) портило всю картину. Да и этот Ваганян сбивает с толку. Сказал бы, что незнакомец был пьян, а у самого во рту не было маковой росинки, сказал бы, что незнакомец непотребно ругался, оскорблял его, а то все перепутано. И сам он тоже того ударил. А кто видел, как было?.. Интеллигент, впервые в такой переплет попал. И повторяет в который раз, что жалоб у него нет. Наверно, надежды нет, что хулиган отыщется, и потому он не хочет портить себе отпуск... А если он прикидывается интеллигентным и наивным?.. Число неизвестных в уравнении возросло.
— Надеюсь, сейчас с вами все в порядке?
— Все в порядке.
— В Ереван когда вернетесь?
— Пока что в гостиницу, а там будет видно.
— Да, хорошо бы вам на некоторое время задержаться. Возможно, понадобится очная ставка... Значит, вы в гостинице? В каком номере?..
— Четвертый этаж, номер четыреста семнадцатый... Я уверен, что меня с кем-то спутали, и не настаиваю на том, чтобы того типа искали. Слава богу, все хорошо кончилось. Найдете — ладно, и не найдете —
не беда...
— А если бы не все благополучно завершилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179