— Привет! — говорит Франтишек, всем тоном давая понять, что его присутствие никому не причинит зла.
— Огонька не найдется? — спрашивает парень непринужденно и, склонившись к предложенной ему горящей сигарете, прикуривает.
— Что здесь будет? — спрашивает Франтишек об участке, который выравнивает бульдозер.
— Детская площадка и сквер. А вон там, где яма,— он показывает на север,— ясли и детский сад.
Значит, детская площадка, думает Франтишек, ощущая вдруг прилив нервного возбуждения.
— Кусты эти выкорчуете?
— Наверно...
— Это же настоящая персидская сирень. К маю она так цветет!
— Ты жил здесь, что ли? — спрашивает парень.
Франтишек кивает.
— Ас этим орехом что будет? — показывает он на дерево.
— Как что? — Строитель удивленно смотрит на Франтишека.— Да ничего... Подъедет, подденет — и конец! — Он машет рукой в сторону бульдозера.— Как это его до сих пор не выворотили, ведь мешает.
— Слушай, не трогайте его, пусть живет.— Франтишек начинает операцию по спасению ореха.— Если сохраните, получите на бутылку вина...
— С ним поговори, он здесь старший.— Парень адресует Феро к бульдозеристу, а когда машина оказывается совсем близко, дает напарнику знак.
Бульдозерист понял, что от него хотят. Останавливается шагах в пяти от ореха, но мотор не выключает.
— В чем дело? — соскакивает он с гусеницы.
— Этому товарищу кое-что нужно.— Парень показывает на Франтишека.
— Ну, чем могу быть полезен? — спрашивает бульдозерист.
— Послушай, друг, сохрани этот орех. Не трогай его, пусть растет...
— Я должен здесь все обустроить как положено. Что мне потом начальство скажет, если дерево останется тут торчать?
— Посмотри, оно же никому не мешает. Здесь будет детский сад, дети выйдут играть на площадке, а для них уже тенечек есть,— пытается убедить его Франтишек.
— Ты знаешь, он жил здесь,— сообщает парень бульдозеристу.
— Ну, а с меня, понятно, причитается...— говорит Франтишек.— Попробуй разметить так, чтобы и сирень сохранить, а если не получится, то хотя бы этот орех, он очень медленно растет...
— Что же мне, по-твоему, танцевать теперь вокруг него? Мне платят за работу, а не за доброе сердце.— Бульдозерист поворачивается к коллеге: — Дай-ка закурить...
Франтишек предлагает ему сигарету:
— Хорошо, тогда я сейчас принесу две бутылки вина, согласен?
— В такую погоду от этой кислятины одна изжога,— ворчит бульдозерист, выпуская табачный дым.
— Его еще отец мой покойный сажал.— Франтишек скользит глазами по ветвям.
— Ладно,— великодушно соглашается бульдозерист.— Сбегай за бутылкой коньяка, а я постараюсь его не трогать. Буду здесь копаться, как на садовом участке...
— Жди! — оживляется Франтишек.— Через полчаса вернусь!
— Возьми грузинский или что-нибудь вроде этого,— кричит ему вслед бульдозерист.
Франтишек добегает до ограды порта и вдоль нее быстро выходит на набережную. Ему нужна улица, по которой он когда-то ходил в школу, та самая улица, которую мать когда-то называла господской... Сейчас она уже не кажется такой...
В магазине самообслуживания он минут пятнадцать простоял в очереди, ожидая свободную корзинку. Довольно долго ходил вдоль ряда с алкогольными напитками, пока не привлек внимание продавщицы...
— Что-нибудь желаете? — спросила она.
— Грузинский коньяк есть?
— Нет, только армянский за сто тридцать крон.
— Давайте армянский...
Он быстро вернулся назад, к своему ореху. Те двое поджидали его.
— Грузинский не достал,— говорит Франтишек, передавая бутылку бульдозеристу.
— Ничего, сойдет и этот... Выпьешь с нами? — Зубами он вытаскивает пластмассовую пробку и протягивает бутылку Франтишеку: — Давай, ты первый...
Все трое пьют из горлышка по очереди, затем наполовину пустая бутылка исчезает в кармане у бульдозериста.— После допьем, когда закончим работу,— подмигивает он напарнику и успокаивает Франтишека: — А ты не волнуйся. Пригляжу я за твоим деревом...
— Хм, ты-то проследишь, а что потом, когда тебя здесь не будет? — выражает сомнение Франтишек.— Что сделают другие? — Ему трудно поверить, что одной бутылки коньяка достаточно, чтобы сохранить орех для будущих поколений.
— Тут везде,— показывает рукой вокруг бульдозерист,— размечаю только я. До весны здесь точно проторчу, и если уж обещаю тебе проследить, то будь спокоен! — И, недовольный тем, что в нем сомневаются, добавляет: — Я же тебе слово дал!
Без малого через год, на исходе сухой осени, Франтишек вспомнил про обещание того парня, бульдозериста. И когда он вновь увидел орех, немного поврежденный — а такими всегда бывают ореховые деревья под осень, особенно если растут на открытом месте, что облегчает доступ к ним широкой общественности,— то подумал о том, что к слову бульдозериста отнесся тогда как к никчемному бахвальству добродушного хвастуна, готового за дармовую бутылку коньяка наобещать чего угодно, и понял, что все это время напрасно его недооценивал. Ведь этот человек — он даже имени его не знает,— возможно, даже присматривал за его орешком, желая сдержать данное слово!
Еще весной, когда буйно пошли в рост травы, а по зеленым лужайкам зажелтели первые одуванчики, как-то примчался к Франтишеку на Лягушачьи Луга Богуш и, задыхаясь, сообщил новость.
— Я не был там с осени,— начал он издалека,— и вот сегодня прихожу и вдруг вижу что-то зеленое... Представляешь, друг, ваш орех живой!
— Неужели живой? Вы же сами мне рассказывали, что там ни кустика...
— Не знаю, как оно получилось. Представляешь, он выжил!..
— Случайно, наверно, повезло ему,— улыбнулся Франтишек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46