- Мы же не собираемся плыть в город на корабле? - спросил Виридовикс
Марка.
- Не думаю. А что?
- Хоть я и прожил всю свою жизнь возле воды, но каждый раз, попадая
на корабль, умираю от морской болезни. - От одной только мысли о такой
возможности кельт побледнел.
Узкая тропинка перешла в широкую грунтовую дорогу, шедшую с севера на
юг. Привыкший к мощеным камнями римским дорогам, Марк не сумел скрыть
своего разочарования. Но Гай Филипп заметил:
- Ты знаешь, ведь это народ всадников, а лошадям безразлично -
твердая эта дорога или нет, тем более, что у них копыта подкованы. Наши
пути прокладывались не для лошадей, они предназначены для быстрой
переброски пехоты из одного места в другое.
Но это все же не могло убедить трибуна.
- А зима? Зимой эта дорога превратится в море грязи. Даже летом она
не очень удобна. - Клуб пыли вырвался из-под копыт лошади Зимискеса, и
римлянин закашлялся.
Марк подошел поближе к видессианину и попытался заговорить с ним,
показывая рукой на предметы и запоминая их названия на местном языке,
одновременно называя те же предметы по-латыни. К его удивлению, Зимискес
схватывал латынь гораздо быстрее, чем Марк язык Видессоса.
Солнце давно перевалило за полдень, когда солдаты подошли к низкому
каменному зданию с толстыми стенами. С восточной стороны оно было покрыто
плоской крышей, а в середине его вздымался высокий деревянный шпиль,
выкрашенный в голубой цвет. На вершине шпиля был установлен позолоченный
шар. Два человека (по виду - жрецы) с бритыми головами и густыми бородами,
одетые в яркие голубые халаты, работали в саду неподалеку от здания.
И здание, и эти люди были так непохожи на все, что Марк когда-либо
видел, что он вопросительно взглянул на Зимискеса. Его проводник повторил
уже знакомый Марку ритуал - плюнул на землю и, подняв лицо к небу, развел
руками. Трибун сообразил, что люди в голубом - жрецы, хотя ему по-прежнему
было неясно, почему они возделывают сад. Интересно, занимаются они этим
постоянно или только изредка? "Если это так, - подумал он, - они, должно
быть, очень серьезно относятся к своей религии".
Случайные прохожие редко встречались им. Торговец, увидев
приближающуюся колонну солдат, быстро повернул свою лошадь к югу и
ускакал, нещадно ее нахлестывая.
Гай Филипп презрительно фыркнул:
- Этот дурень, наверное, думает, что мы побежим за его лошадью?
- Мне это и в голову не пришло, - сердито пробормотал Виридовикс. -
Иначе на моих ступнях выросли бы мозоли размером с золотые монеты. Я
думаю, что вы, римляне, рождены для того, чтобы холить пешком, поэтому и
не чувствуете боли в ногах. А мои горят, как в огне.
А для Скауруса день пешего марша был сущим пустяком. Его солдаты шли
медленнее, чем обычно, потому что несли носилки и были измучены вчерашней
битвой, многие получили легкие раны. Как и предвидел Горгидас, четверо
солдат на носилках умерли в тот же день.
Зимискес, похоже, был поражен неутомимостью легионеров. И с
восхищением наблюдал за тем, как они в образцовом порядке ставят палатки и
навесы от солнца. Марк гордился умелой работой и дисциплиной, которую
продемонстрировали его усталые солдаты.
Когда солнце скрылось за горизонтом, Нэйлос повторил ставшую уже
привычной для Марка процедуру молитвы, хотя на этот раз она была немного
длиннее обычного.
- Вот и разгадка того золотого шара, который мы видели, - заметил
Горгидас.
- Разгадка? - переспросил Марк, отвлекаясь от своих мыслей.
- Разумеется. Эти люди поклоняются богу-Солнцу.
Трибун принял это к сведению.
- Я знал культы и похуже, - сказал он. - Поклонение Солнцу кажется
мне достаточно простой верой.
Горгидас склонил голову в знак согласия, но Марк не знал, что ему еще
не раз придется вспомнить свое замечание - такое наивное и легкомысленное.
Тонкое серебро луны засияло в чистом небе и вскоре исчезло, дав
дорогу мириадам незнакомых звезд. Марк был рад, увидев, по крайней мере,
Луну, хотя в это время она и не должна была появляться над Землей. Вдалеке
на холме завыл волк. День был теплым, но после заката стало необычайно
холодно. К тому же на полях уже почти созрел урожай. Все это дало Скаурусу
немало поводов для размышлений. Судя по всему, здесь должна быть осень,
хотя Галлию они покинули ранним летом. "Ну что ж, - подумал он, - если
Луна в этом мире не похожа на нашу, то почему бы и сезонам не быть
несхожими". Он отмел все эти мысли и погрузился в глубокий сон.

Город назывался Имброс. Три или четыре голубых шпиля, увенчанных
золотыми шарами, вздымались высоко к небу, но стена, окружающая город,
была достаточно высока, чтобы скрыть все, что находилось за ее защитой. В
основном стены города казались старыми и были покрыты лишайниками, но
северная их часть выглядела так, будто была не так давно отстроена заново.
Трибун подумал о том, сколько же времени прошло с тех пор, как Имброс был
захвачен, и кто мог быть его врагом.
Он догадывался, что местные вожди не пустят в город такого большого
отряда иноземных воинов; но все же надеялся, что для римлян устроят хотя
бы небольшой рынок вне городских стен. Но где же суетящиеся крестьяне, где
озабоченные торговцы, где телеги с зерном и другими товарами? Город не
готовился к обороне, но и дружелюбным он не выглядел. Имброс явно не
собирался встречать союзническую армию.
Все это сулило неприятности. Солдаты Марка жили на голодном пайке,
который состоял из их скудных подных запасов, еще остававшихся в вещевых
мешках, а поля и фермы вокруг Имброса выглядели очень заманчиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130