- Ну вот, мы и дождались подарка! - сказал Гай Филипп сердито, и его
простые слова прозвучали хуже, чем грязные ругательства. - Образовать
каре! - крикнул он и пояснил Марку: - Чем больше порядка мы проявим, тем
менее вероятно, что мерзавцы бросятся на нас. Боги знают, у них сейчас
достаточно легкой добычи.
Трибун кивнул, с горечью соглашаясь с центурионом. Отсеченное левое
крыло уже бежало. Здесь и там группы солдат еще продолжали упрямо
сражаться с обступившими их кочевниками, но большинство предпочитало
удирать на восток, бросая на ходу щиты, шлемы, даже мечи. С дикими и
радостными криками казды преследовали их, словно мальчишки, которые гонят
кроликов.
Но Авшар удерживал власть над кочевниками и повел их в решительную,
смертельную атаку на центр видессианской армии.
Многие отряды, атакованные одновременно с фронта и тыла, были сразу
же уничтожены. Они не отличались римской маневренностью, приобретенной
долгими тренировками, они рвали свои ряды, пытаясь перестроиться. Даже
гордые халога смешались в кучу, оставив все надежды на восстановление
своего боевого строя. Казды устремлялись в прорывы, усиливая панику и сея
смерть своими стрелами и саблями. Уцелевшие рассеялись по всему полю
битвы.
В этой дикой бойне пестрый состав видессианской армии превратился в
проклятие. Каждый отряд бился сам по себе, не думая об армии как о едином
целом.
- Всем соединиться в центре! - подал трубачам сигнал Маврикиос, но
было уже слишком поздно.
В хаосе многие подразделения не услышали приказа, а те, кто слышал
его, не смогли пробиться сквозь ряды каздов.
Некоторые отряды продолжали сопротивление. Намдалени отбивали атаку
за атакой, пока казды не отступились от них.
Отчаянно сопротивлялся Гагик Багратони и тоже остановил захватчиков.
Но оба отряда не могли перейти в контратаку.
Как я предсказал Гай Филипп, хороший порядок в строю римлян все еще
удерживал их от развала и почти не наносил им потерь Более того, они как
бы притягивали к себе бегущих в панике солдат. Иногда к ним присоединялись
целые взводы и батальоны. Марк только приветствовал это. Каждый меч,
каждое копье прибавляло ему силы.
Эти солдаты прибыли как раз вовремя. Кто-то из командиров-каздов был
достаточно умен, чтобы понять, что любая организованная группа солдат
представляет потенциальную опасность. Он выкрикнул слова команды и бросил
своих людей на римлян. Гулко застучали копыта тысяч лошадей, несущихся на
отряд Скауруса.
- Они идут! Ага! Они идут! - радостно заорал Виридовикс. Даже когда
все вокруг рушилось, его веселила мысль о предстоящей схватке. Он был
прирожденным воином и не скрывал воинственности своей натуры.
Виридовикс выскочил из строя и побежал навстречу каздам, не обращая
внимания на стрелы и уклоняясь от ударов мечей, которые сверкали, как
частые молнии. Командир кочевников атаковал кельта. Виридовикс увернулся в
сторону и ударил врага сам, держа меч обеими руками. Клинок разрубил
твердую кожу панциря, ребра врага казда хрустнули, и мертвое тело
кочевника свалилось в густую пыль. Римляне приветствовали удачу галла
победными криками.
Копий у них оставалось мало, и атака каздов ударила по строю, почти
не защищенному копейщиками. Несмотря на свою знаменитую дисциплину,
римляне пошатнулись. Передний фронт строя отступил и начал разрушаться.
Стоя в передней линии, Марк сражался со всеми наравне, подбадривая
легионеров своим мужеством. Он убил одного за другим двух каздов, но еще
двое наседали на него с боков. Всадник-казд плашмя ударил его по голове
наконечником копья, как дубиной. Это был скользящий удар, но глаза трибуна
затуманились, и он упал на колени. Другой казд, пеший, подскочил с саблей
наперевес. Трибун поднял щит, отражая удар, но понял, что сделал это
слишком поздно. Уголком глаза он увидел, как высокая тень воина появилась
за спиной врага, услышал, как топор с хрустом врезался в тело. Казд умер,
не успев даже вскрикнуть. Скапти, сын Модольфа, уперся сапогом в его
мертвое тело и с усилием выдернул топор из его спины.
- Где твои солдаты? - крикнул ему Скаурус.
Халога пожал плечами.
- Мертвы или рассеяны. Сегодня они дали воронам больше вражьих
костей, чем своих собственных.
Сейчас Скапти больше, чем обычно, напоминал волка - старого волка,
последнего уцелевшего из своей стаи. Он открыл рот, чтобы еще что-то
сказать, но внезапно все его тело напряглось. Марк с болью увидел, как
жало стрелы показалось из груди Скапти. Его единственный глаз немигающе
смотрел на римлянина.
- Это место похуже, чем Имброс, - отчетливо сказал он. Пронзительный
взор голубого глаза потускнел, и халога рухнул на землю.
Скаурус вспомнил, что халога предвидел свою судьбу, когда римляне
покидали его город. Но у Марка не было времени размышлять об этом.
Легионеры отступали под натиском превосходящих сил врага, и им негде было
получить подкрепление, чтобы заполнить бреши в своих рядах. Скоро они
перестанут быть эффективной боевой силой, а бегущая в панике толпа -
хорошая мишень для кочевников. Трибун увидел Гая Филиппа, который метался
из стороны в сторону, пытаясь найти еще хоть десяток годных к бою солдат,
чтобы привести их на помощь отряду. Центурион выглядел разбитым, усталым и
раздраженным оттого, что ему не удавалось сделать вещи, которые когда-то
он делал играючи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130