Если бы Император дал городу хоть малейший повод, Аморион поднялся бы
на васпуракан, но этого не произошло. Когда Земаркос появился перед
палаткой Маврикиоса Гавраса, чтобы пожаловаться и обвинить во всем Гагика
Багратони, Автократор уже знал о случившимся от накхарара и римлян. Он
отослал недовольного жреца назад, сказав ему следующее:
- Жрец ты или нет, но ты явился к нему незваным и нанес хозяину дома
страшное оскорбление. Так он ли виноват в твоих бедах? Я не стану никого
наказывать.
Еще откровеннее выразился Туризин:
- Я понимаю это дело так: что ты заслужил, то и получил, - не
следовало совать нос не в свои дела.
Не сочувствовали жрецу и солдаты, которым понравилась грубая выходка
Багратони. Земаркоса, ковылявшего прочь из лагеря, сопровождал хор
завываний, воплей и свиста. Глаза его пылали гневом, но строгие слова
Императора слегка охладили жреца.
Скаурус остро чувствовал, что Маврикиос ненавидит каждую минуту,
проведенную в этом городе на плато. Конфликт между Земаркосом и Гагиком
Багратони, который и при других обстоятельствах не сулил ничего хорошего,
сейчас был и вовсе некстати. Маврикиос напоминал лошадь, закусившую удила.
Это началось с их первой стычки с каздами. Он горел желанием дать врагам
большой бой, который так долго планировал.
И в то же время было не так плохо, что он задержался в Аморионе перед
тем, как двинуть войска на северо-запад, к Соли. Этот переход, хоть и был
короче, чем два предыдущих, оказался хуже, чем оба они вместе взятые.
Запасы продовольствия, которые местные жители заготовили для армии, попали
в руки захватчиков. Казды делали все возможное для того, чтобы превратить
землю в пустыню. Они поджигали поля, разрушали каналы. Здесь кочевники
Казда чувствовали себя как дома. Привыкшие к суровой жизни в степях, они
процветали там, где видессианская армия умерла бы с голоду, если бы не
везла продовольствие с собой.
Все чаще и чаще казды появлялись перед армией. Когда они чувствовали,
что перевес на их стороне, они посылали летучий отряд, который наносил
внезапный удар и исчезал так же неожиданно, как и появлялся. Их нападения
становились все чаще и наглее. На полпути к Соли около пятидесяти
кочевников прорвались сквозь ряды каморов и бросились к шагающей колонне,
на ходу посылая в солдат десятки стрел. Марк заметил клубы пыли,
приближающиеся с запада, но не обратил на это внимания. Возможно, подумал
он, конные разведчики обнаружили большой отряд каздов и послали гонцов за
подкреплением. Но Гай Филипп с этим не согласился.
- Их слишком много. - Внезапно он помрачнел. - Я думаю, что это не
наши солдаты.
- Что? Не говори ерунды! Этого не может быть...
И тут трибун забыл все свои аргументы. Один из легионеров вскрикнул
от боли: руку его пронзила длинная стрела. Расстояние было слишком велико,
но всадники стремительно приближались, нахлестывая лошадей и с невероятной
быстротой опустошая свои колчаны. За ними по пятам следовал отряд каморов.
- Всем манипулам остановиться! - крикнул Гай Филипп. - Поднять щиты.
Римляне подняли вверх свои скута, прикрывая лица. К несчастью,
легионеры были почти бессильны против стрел - казды стреляли издалека.
Адиатун и его пращники бросили несколько камней и свинцовых желудей, но и
они не долетели до цели. Теперь римляне убедились в том, что давно было
известно каморам, - по дальнобойности луки кочевников превосходили любое
оружие. Скаурус решил запомнить это на будущее. Кочевники разбились на
отдельные группы по четыре-пять человек и рассыпались в разные стороны.
Они не причинили серьезного ущерба, но сумели привести в смятение тысячную
армию. Кавалерия Видессоса бросилась в погоню. Марку стало трудно отличать
врага от своего. В клубящейся пыли кочевники Казда не слишком отличались
от наемников Империи. Возможно, и каморы столкнулись с той же проблемой,
потому что только пять-шесть каздов свалились с коней, в то время как
остальным удалось уйти от погони.
Совет, на который Император созвал старших офицеров в этот вечер,
получился мрачным. Бравада каздов поразила Маврикиоса, но еще больше он
был разгневан тем, что их нападение осталось почти безнаказанным.
- Солнце Фоса! - взорвался Император. - Полдня марша потеряно из-за
нескольких вонючих варваров! Ты, болван! - рявкнул он на Ортайяса
Сфранцеза.
- Ваше Величество?
- Что это за чушь ты недавно порол? Что-то насчет того, будто
кочевников должны преследовать только кочевники?
Сфранцез, который оказался умнее, чем ожидал Скаурус, промолчал. Но
это его не спасло.
- Это твоих людей побили казды, парень. Если они еще раз одурачат
тебя, можешь забыть о своем драгоценном левом крыле. Я отправлю тебя в
арьергард командовать слугами, подбирающими навоз.
Когда Император гневался, он очень напоминал Туризина. Севастократор
при этом разговоре говорил не больше, чем Ортайяс Сфранцез, но по его
довольной улыбке было ясно, что тирада Маврикиоса доставила ему истинное
наслаждение. Когда Император закончил свою речь, Ортайяс поднялся, нервно
поклонился и шепча: "В следующий раз я сделаю лучше", неуклюже выбрался из
императорской палатки. Его уход успокоил Маврикиоса лишь отчасти. Он
подозвал формально подчиненного Сфранцезу Нефона Комноса.
- Ты был все время рядом с ним, так? Я приказал командовать левым
флангом вам обоим, так чтобы твой опыт вел его за собой, а не наоборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130