Никто из них не говорил
по-видессиански. Те, кто знали язык, переводили слова Императора своим
соплеменникам.
Один из пардрайских кочевников вопросительно взглянул на Маврикиоса.
Император заметил его и кивнул.
- В чем дело?
- Меня зовут Фирцоси, сын Лошадьика, - сказал вождь на сносном
видессианском. - Я и мои воины приняли твое золото, чтобы воевать, а не
разбойничать. Резать крестьян - женское занятие. Разве мы не мужчины?
Пусть же нам и доверяют как мужчинам!
Другие каморы опустили головы в знак согласия и по обычаю коснулись
бородами своей груди.
- Хорошо сказано, - объявил Император.
Марк подумал, что, не имея за спиной надежных солдат, он вряд ли
решился бы довериться этим степнякам... Скаурус был уверен, что и сам
Маврикиос думал так же. Но сейчас не время заводить ссору.
- Разумеется, то, что сказал мой брат, относится не только к нашим
северным союзникам. Все иностранные наемники должны это помнить, - лениво
заметил Туризин Гаврас и взглянул не на каморов, а на намдалени.
Они ответили ледяным молчанием. Маврикиос побледнел от гнева, но
вспомнил о важности момента и сдержал себя. Опять, как и во время игры в
кости, все присутствующие попытались отвести глаза, скрывая свое
замешательство. Только Алипия казалась равнодушной. Она наблюдала за своим
отцом и дядей с любопытством и насмешкой.
Сделав над собой видимое усилие, Маврикиос снова сосредоточился на
карте, которую все еще держал Ортайяс. Глубоко вздохнув, Император
продолжал:
- В Аморионе с нами соединится еще одно подразделение. Им командует
Гагик Багратони. Оттуда мы двинемся на северо-восток, до Соли на реке
Рамнос, к востоку от горной области Васпуракан, Земли Принцев, как они
сами ее называют, - тут он усмехнулся и продолжил: - Этот марш будет
голодным. Там хозяйничают казды, и мне не нужно вам рассказывать, что они
делают с нашими крестьянами и их полями, пусть Фос испепелит их за это.
Марк увидел, как двое кочевников обменялись кривыми усмешками. Они
владели огромными отарами овец, стадами коров, и им не нужно было
обрабатывать поля. Как и их двоюродные братья-казды, они враждебно
относились к крестьянам. Фирдоси уже упомянул об этом - для кочевников
крестьяне не были достойны ни малейшего уважения и даже убивать их
считалось слишком легким для мужчин делом.
- После Соли мы вступим в Васпуракан, - сказал Император. - Каздов
будет легче атаковать на горных тропах, чем на равнине, а награбленная
добыча еще больше замедлит их продвижение. Васпуракане помогут нам -
принцы не слишком жалуют Империю, но в отличие от Казда мы их не трогаем.
И одна - две победы над летучими отрядами Авшара заставят самого Вулгхаша
выйти из Машиза со своей армией. - Лицо Императора просияло при мысли о
победе. - Мы разобьем его, и вот уже Казд лежит перед нами. И мы его
раздавим в лепешку. Века прошли с тех пор, как Видессос в последний раз
посылал туда такую армию, какую мы собрали сегодня. Как может какой-то
бандитский царь, раб Скотоса, устоять перед нами?
На этот раз ему удалось зажечь офицеров. Люди словно воочию увидели
Казд, простертый у их ног. Эта картина не могла не радовать их - какой бы
ни была причина: карьера, религиозное очищение от скверны или просто
предвкушение битвы и добычи.
Когда Ортайяс Сфранцез понял, что Император наконец завершил свою
речь, он с облегчением положил карту на стол. Марк разделял энтузиазм
офицеров. План Маврикиоса отличался как раз тем, чего и ждал Марк -
грандиозностью, но и продуманностью. Кроме того, как и прежде, когда
Скаурус служил в армии Цезаря, у него не было выбора. Дело оставалось за
малым: претворить этот план в жизнь.

Как это было заведено в Империи, приготовления армии к походу
сопровождались пышными церемониями. Народ Видессоса, который еще совсем
недавно делал все, чтобы разорвать эту армию в клочья, теперь с
воодушевлением возглашал благодарственные молитвы за успех операции. В
последний день перед походом в Великом Храме была назначена литургия.
Скаурус как командир римлян получил длинный пергаментный свиток с печатью
- официальное приглашение на литургию. Пропуск давался на два лица.
- Кому отдать второй билет? - спросил он Хелвис. - У тебя есть
друзья?
- Марк, ты шутишь? - удивилась она. - Разумеется, мы отправимся туда
вдвоем. Я, конечно, не разделяю веру видессиан, но нельзя начинать такое
важное дело, не испросив благословения Фоса.
Марк вздохнул. Когда он предложил Хелвис разделить с ним жизнь, он
никак не думал, что она попытается втиснуть его в удобные для него рамки.
Он не возражал против Фоса, но когда его толкали в храм силой, он начинал
инстинктивно сопротивляться. Марк не привык жить с оглядкой на чье-то
мнение. С того момента, как он достиг совершеннолетия, Марк всегда шел
только своим путем и не обращал внимания на советы, которые были ему не по
душе. Но Хелвис заставляла считаться со своим мнением. Скаурус помнил, как
она сердилась, когда он долго сидел в полном молчании после того, как
военный совет принял решение о начале похода. "Что ж, - сказал он самому
себе, вздохнув, - все далеко не так просто, как казалось вначале".
Впрочем, он упорствовал в своем нежелании посетить службу в Великом
Храме лишь до того, как увидел ужас на лице Нэйлоса Зимискеса, которому он
предложил свой пропуск.
- Благодарю тебя за эту честь, - скороговоркой произнес он, - но
будет очень некрасиво, если ты не появишься там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130