– Что-нибудь не так?
– Что-нибудь не так? – передразнила рысь, указывая на блюдо когтистой лапой. – А разве не очевидно? Без с-соус-са!
– Да, верно. – Нижняя губа Умаджи заползла на верхнюю и коснулась ноздрей. – Соуса нет.
– Ваши высочества, примите извинения. – Наверное, в других обстоятельствах эти слова не носили бы оттенка сарказма. – Я сделал все, что в моих силах. – Кулинар указал на очаг:
– Как видите, кухонная утварь далека от совершенства.
В разговор вмешался лейтенант, сочтя необходимым вступиться за своего солдата.
– Дамы, бывают ситуации, когда невозможно приготовить тонкие яства.
– Чепуха! – Сешенше, превратив глаза в щелочки, смотрела на Джон-Тома, который уже наполовину разделался с собственной порцией. – Ну, допус-стим, вы не можете дос-ставить нас-с домой, однако вы прекрас-сно рас-спели этот замечательный огонек. Разве нельзя добыть чаропением прянос-сти и необходимую пос-суду заодно?
– Ну да, ну да. И кто их потащит на своем горбу? – пробормотал себе под нос Хек.
– Легко догадаться, – ответил Караукул.
– Слушай, напомни, что за нелегкая нас сюда занесла?
– Добровольцами вызвались, неужто забыл? – криво улыбнулся Караукул в мерцании костра. – Либо добровольное согласие, либо потеря кой-каких жизненно важных частей тела.
– То-то и оно, – пробормотал его товарищ. – Вспоминаю, вспоминаю.
Слава или расчлененка.
– Стоит лишь подумать о других бедолагах… о других доблестных солдатах Харакуна, которых послали в опасные страны на поиски принцессы и которые не нашли ничего, кроме мучений и смерти… Нам несказанно повезло, что удалось и дело сделать, и ноги унести.
– Да, – равнодушно согласился Хек. – Думаешь, повезло?
– Шестикратно, – уныло ответил Караукул.
Сешенше покинула свое место и перебралась к закусывающему Джон-Тому. Втянув когти, легонько провела пальцами по его шее и плечу.
– Чаропевец, разве я с-слишком многого прошу? – елейным тоном взмолилась она. – Вс-сего-то навс-сего бутылочку подогретого с-соус-са бешамель!
Он нахмурился и оторвался от еды.
– Ну, не знаю. Я еще ни разу не пытался создавать блюда на заказ.
Алеукауна без особого энтузиазма расправлялась с собственной порцией. Взглянув на рысь и чаропевца, она произнесла:
– Если все-таки соберетесь, я бы предпочла острые приправы.
Темно-бордовый перец горошком и земляное вапани.
И облизнулась в предвкушении.
– А мне бы хватило капельку черного крема.
Ансибетта с чарующей улыбкой наклонилась к Джон-Тому, и тот ни с того ни с сего подавился хорошо прожаренной рыбой.
Алеукауна показала острые зубы.
– Всему свое время, но сначала – вапани!
– Черный крем.
Идеальные губки Ансибетты чувственно отартикулировали каждый звук.
Джон-Том кое-как проглотил рыбу.
– Беш-шамель! – прошипела рысь.
– Кто здесь главная принцесса?
Ониксово-черные глаза Алеукауны заиграли отблесками костра.
– Главная принцесса? – Пиввера мокрой лапой осторожно счистила с усов рыбий жир. – Ты на что намекаешь?
– Это мои солдаты. – Мангуста указала на верную четверку, те малодушно съежились и попятились из освещенного круга. – Если бы не мой приказ, они бы преспокойно спасли от Манзая только меня. Вы получили свободу благодаря моей настойчивости и добросердечию.
– Сдается мне, чувство долга у них крепче, чем тебе кажется. – Умаджи приподнялась и дружески обняла Джон-Тома за плечи. Силой она обладала недюжинной. – Между прочим, чаропевец и его приятель в долгу только перед самими собой. – И, нежно прижавшись, она заглянула Джон-Тому в глаза. В упор. – Скажите, ведь вы не сбежали бы, не бросили бы нас на милость Манзая?
– Помилуйте, как можно? Полегче, вы мне плечо повредите.
– Простите.
Она похлопала ресницами и отпустила его.
Ансибетта покинула свое место и двинулась к Джон-Тому. Плавные движения ее тела свели бы с ума любого самца человеческого племени. Но тут, не дожидаясь, когда Джон-Том брякнется без чувств, заговорила Пиввера:
– Никто не может притязать на столь амбициозный титул, как «главная принцесса». Кто-то из нас постарше годами, кто-то – поумнее, кто-то – посильнее, зато остальные – ловчее. Кто-то родом из далеких могущественных королевств, другие появились на свет в захолустье неподалеку отсюда. Среди нас только одному хватает мудрости и опыта, чтобы решать важные вопросы. – Она резко повернулась и посмотрела на Джон-Тома в упор. – Чаропевцу!
– А?
Он поднял широко раскрытые, смущенные глаза. Мадж, утолявший голод рядом, поспешил удалиться на безопасное расстояние.
– Да! – Ансибетта низко наклонилась, сложила губки идеальным бантиком и спросила:
– Джон-Том, кто среди нас – главная?
– Прекрати! – шепнула Квиквелла. – Ты его отвлекаешь. Это нечестно.
Ансибетта повернулась и заморгала – сама оскорбленная невинность.
– Я? Я бы не унизилась до такого!
– Еще как унизилась бы, – прорычала Умаджи, вынудив Ансибетту резко повернуться к ней.
Тем временем Мадж рассуждал, вмешаться или пожертвовать старым другом. В конце концов он решил, что слишком жалко бросать в беде чаропевца, на чьей физиономии читалось крайнее смятение. Он набрался храбрости, шагнул в освещенный круг и поднял верхние лапы. Уж ему-то хватит проворства, чтобы увернуться от любого когтя.
– А ну-ка, послушайте, раскрасавицы неблагодарные! Нету здесь никаких главных и второстепенных принцесс, поняли? В беде и глуши все равны. Хотите сравнивать, у кого королевство поширше?.. – Он наградил каждую молниеносной, почти неуловимой ухмылкой. – Никто вам в этом мешать не собирается. Но ежели все-таки надеетесь уйти отсюда живыми, то зарубите себе на носах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109