Тот не сдвинулся ни на дюйм. Под пронзительный вопль Хека, в отчаянии цепляющегося за леер, судно ринулось вниз. Его завертело, помчало по колоссальной зеленой стене, его то поднимала, то снова низвергала водяная карусель.
Джон-Том, почти лежа на палубе, видел все до самого дна. Водоворот обнажил самое ложе океана, там мрачно поблескивали донные пески.
Принцессы рыдали в голос и старались утешить друг друга, а солдаты угрюмо прощались.
Рыбы и прочие морские твари, угодившие в объятия стихии, носились в воронке по спирали. Время от времени появлялся мусор: остовы затонувших кораблей, фрагменты разрушенных зданий, куски отполированной лавы, похожие на огромные черные головы с ожерелья колосса, массивные стволы деревьев, обкорнанные до самых толстых сучьев.
Кто-то настойчиво теребил Джон-Тома за рубашку. Он опустил голову – на него смотрел Найк. Взор мангуста пронизывал.
– Чаропевец, довольно говорить о том, что может, а чего не может произойти. Самое время заняться волшебством.
– Да… да, конечно.
Джон-Том заковылял к трапу, чтобы забрать дуару из надежного укрытия.
К растущему крену левого борта прибавилось вихляние. Пришлось что было сил вцепиться в снасти, чтобы не полететь в воду. Ансибетта взвизгнула, Сешенше от ужаса зашипела. Их несло с сумасшедшей скоростью. Кружились головы, перед глазами мельтешили живность и обломки…
У Джон-Тома взбунтовались внутренности. Впрочем, в этом он не был одинок – тошнота не видит различий между титулованными особами и простонародьем. Только Маджу, похоже, все было нипочем.
– Занятный способ отдать концы. – Выдр еще не растратил своей заразительной бодрости. Джон-Тому хотелось придушить его, однако чаропевец был способен лишь держаться за тросы и за свое самообладание. – Разбиться в лепешку о морское дно в компании с лучшим другом и полудюжиной настоящих принцесс, када они вдобавок соревнование устроили, кто кого переблюет. Ежели честно, я завсегда мечтал покинуть наш мир с некоторым шиком, вот так. – Он запрокинул голову и философически уставился в далекое – уже в сотнях футах – небо. – Это мне напоминает тот анекдот про учеников пекаря и его благоверную. Помнишь, там еще надо было дождаться, чтоб закваска поднялась?
Позеленевший от качки, Джон-Том так разозлился, что даже ответить не смог, однако это не отвратило Маджа от намерения дорассказать байку. Ничто не в силах его сломить, и если даже суждено умереть, он посмеется последним.
Однако некто посторонний оценил шутку.
Кругом все завибрировало от глубокого рева, схожего с грозным рокотом водоворота, и все же чуточку иного. В разнообразных модуляциях крылся намек на то, что издающая их персона более разумна, чем крутящаяся дырка в море.
– Что… что это?
Цветом лица Джон-Том уже напоминал гороховый суп.
Рядом Найк с трудом держался за поручень. Его мех скрывал любые перемены в окраске кожи, однако о самочувствии было легко судить по голосу.
– Не имею… понятия.
– Это очень похоже на… на… – Джон-Том заставил себя отвернуться от борта. – Мы правда немного замедлили ход, или мне только кажется?
– Просто мы падаем не слишком быстро, – обморочным голосом предположил мангуст.
– Нет. – Джон-Том обнаружил, что усилием воли можно слегка успокоить желудок. – Мы определенно перестали падать. И я знаю, что это за звук. Смех.
– Смех? – У лейтенанта надулись щеки. – Да кто здесь может смеяться, кроме бессердечного рока?
Джон-Том заковылял к выдру.
– Мадж… неплохая была хохма.
– Рад, че тебе понравилось. Как настроение? Впрочем, сейчас это не так уж и важно.
– Ты анекдот рассказал. И это вызвало отклик.
Чаропевец уже не был уверен, что шум доносится снаружи, а не раздается у него в ушах.
– Отклик? Я тока привел масенькую аналогию между нашим положением и дочерьми пекаря.
Снова оглушительно заухало. Джон-Том резко повернулся, диким взором окинул водную круговерть.
– Вот, опять! Это водоворот! Это наверняка водоворот!
«Е-мое, – подумал выдр, – бедолага сошел-таки с катушек под занавес».
– Чувак, водовороты не смеются. Ну, можа, булькают, ревут там…
– Разве от бульканья и рева так уж далеко до смеха? Ты не заметил, что мы спускаемся медленнее? А ну, давай еще анекдот.
– Еще анекдот?
– Ну, стебную байку, похабную частушку, дубовый каламбур. Их же у тебя пруд пруди.
– Медленнее спускаемся, говоришь? А че, кореш, я, можа, и вспомню феньку-другую. Ага, вот… – Выдр с явным облегчением принялся рассказывать бородатую историю, в которой участвовали жеребец, две ночные бабочки и богатый, но никогда не просыхающий банкир. Голубизны в ней было куда больше, чем в прояснившемся небе. Когда Мадж с типично выдровым смаком добрался до долгожданной пикантной кульминации, Пиввера возмущенно затявкала, Квиквелла невольно обмотала рыло в несколько витков языком, у Ансибетты лицо приобрело самый чарующий оттенок розового; подобным же образом отреагировали и другие принцессы. Хек и Пауко попадали бы от хохота, если бы и так уже не катались по палубе совсем по иной причине, и даже морда вечно унылого Караукула расплылась в ухмылке.
Что до водоворота, то из его глубин исторгся взрыв гомерического хохота, с которым не мог соперничать даже рев кружащихся вод. Джон-Том не верил своим глазам: обреченный корабль двинулся вверх.
– Провалиться мне на этом месте! – Чаропевец перегнулся через борт и вгляделся в море под килем. – Мы поднимаемся! – Он выпрямился и крикнул остальным:
– Водоворот нас отпускает!
– Ура!
Ансибетта бурно опорожнила желудок и легла пластом на мокрую палубу. Умаджи и сама была не в лучшей форме, однако опустилась на колени – помочь подруге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109