И эти истории часто бывают так
ими же захватывающими, как биография, судьба или творчество. Вот о наслед
ии Булгакова что-нибудь подобное можно сказать?
Мариетта Чудакова : Наверное, всё здесь захватывающее. Во-пер
вых, то, что оно уцелело во время войны, после войны, что архив уцелел. Елена
Сергеевна сумела его более 25 лет сохранить после смерти мужа и передавал
а на моих глазах в отдел рукописей библиотеки тогдашней, носившей неверн
ым образом имя Ленина.
Дальнейшая история была, я бы сказала, ещё более, может быть, захватывающе
й в каком-то смысле, как будто, как вам сказать, ожившие некоторые герои Бу
лгакова, там Алоизий Могарыч и прочее-прочее, начали действовать. Владим
ир Иванович хорошо это знает: он был непосредственным участником, так ск
азать, со стороны сил добра. Потому что в конце советского времени появил
ся в отделе рукописей товарищ, тут слово «господин» как-то не подходит, Ло
сев, который сказал, что архив нельзя давать никаким исследователям, пот
ому что каждый исследователь может передать материалы проферам, тогдаш
ним американским издателям Булгакова, будет утечка информации. И из отде
ла рукописей стали писать письма в ЦК, и в КГБ, я думаю, и в прокуратуру и так
далее (потом дошло и до прокуратуры уже в постсоветское время), чтобы нико
му не давать, поскольку «хотя бы этим мы помешаем нашим врагам издать»… П
рошли годы, годы и годы, и это наследие в постсоветское время стало издава
ться. Можно издавать дневник, скажем, Елены Сергеевны. Ну, казалось бы, вот
и замечательно, хоть кто-нибудь пусть издаёт, пусть даже эти люди, но вот д
невник, он же есть? Но вместо дневника была издан фальсифицированный тек
ст, то есть, фальсификация заключалась в том, что за дневник выдали поздне
йшую переписанную Еленой Сергеевной версию.
Елена Сергеевна вела Ц вела дневник по просьбе Булгакова, а потом, уже по
сле смерти Сталина как-то почувствовалась возможность, может быть, и изд
ать, и она стала его переписывать. Я обрабатывала архив Булгакова, анализ
ировала тогда оба эти текста, и пришла к такому выводу и написала об этом с
пециально в обзоре архива, в 76-ом году написала в напечатанной большой ра
боте, написала на будущее, зная, что неизвестно когда это дойдёт до публик
ации. Я чётко и ясно написала, что Елена Сергеевна изменяла много что: она
убирала в одних случаях то, что считала неприемлемым или лично задевающи
м живых людей. В других случаях добавляла новые детали, расширяя отдельн
ые записи материалом мемуарного характера.
Позднейшая работа Булгаковой над дневником даёт большой материал, во-пе
рвых, для характеристики его личности, во-вторых, для понимания начально
го этапа формирования того представления о жизни и творчестве Булгаков
а, которое она считала важным для популяризации его творчества и которое
отчётливо определилось к концу 60-х годов. И я написала: «Новая редакция дн
евника должна быть осознана как источник более позднего происхождения,
тяготеющая по своему характеру к мемуарам. Она не может по вышеуказанным
её свойствам быть использована вне корректирующего сопоставления с по
длинным дневником».
А.Г. Как в воду глядели.
М.Ч. Я давала понять, что два варианта надо рядом издавать. И во
т в 90-ом, кажется, году, если мне не изменяет память, Лидия Марковна Яновска
я и Лосев выбрали именно позднейшую редакцию, назвали её «Дневником» неп
равомерно, как, надеюсь, отсюда явствует, и обосновали своё решение в пред
исловии так: «Впервые готовя к изданию дневники Булгаковой, составители
остановились на их второй редакции, выражающей последнюю волю автора».

Зададим вопрос кому-нибудь: у дневника может быть последняя воля? Дневни
к, он ведётся в этот день. Если мы с вами, Владимир Иванович, сегодня придём
домой, запишем что-нибудь, а послезавтра нам захочется изменить сегодня
шнее впечатление, то это будет запись под другим числом, но не эта, перепис
анная запись.
А.Г. Прошу запись от 10 февраля считать недействительной.
М.Ч. Да. Это недавно было издано под громким названием «Дневни
к Мастера и Маргариты». Я купила его несколько месяцев назад и была увере
на, что вообще спохватились всё-таки, здесь-то наверняка издали подлинны
й текст, поэтому даже не открывала. Но когда я открыла его вчера, то с ужасо
м и отвращением, я так сказала бы, убедилась, что всё сделано также.
Издательство «Вагриус» не виновато оно не должно текстологией занимат
ься, тем более, что теперь в предисловии Лосев обошёл этот вопрос, он вообщ
е сказал, что есть две редакции, но какую он выбирает для данного текста, о
н не сказал.
Я просто приведу несколько примеров, чтобы было понятно, что мы читаем не
тот текст, который был дневником. Вот Елена Сергеевна рассказывает, как о
ни зашли в 37-м году к друзьям её старым, Троицким. «Мы пошли очень поздно. Та
м кроме Лиды и Ивана Александровича (дочка Нина с мужем, по-видимому, журн
алистом) Ц Иветта, увидев которую, я сразу раздражилась. Десятки раз гово
рила я Лиде, что не хочу встречаться с ней, так как считаю её явной осведом
ительницей». И дальше там дочь хозяйки просит сделать надпись на книге «
Турбиных», у неё есть парижское издание «Конкорд». Это не «Турбины», это «
Белая гвардия», она издана была только в Париже, третья часть. «Иветта наг
ло, назойливо допытывалась, есть ли у Миши это издание и откуда, кто привёз
». В дневнике (не в дневнике, а в переписывании вот этом мемуарном) потом ос
таётся от этого следующее: «Вечером были у Троицких, там был муж Нины, види
мо, журналист, Доброницкий, кажется, так его зовут».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86