В моей голове всё перемешалось, происшедшее казалось мне жутким, кошмарным сном, и я не щипал себя за руку только потому, что здравой частью рассудка понимал, что не сплю и не брежу и что мой разговор со Штепаном состоялся наяву. У меня мелькнула сумасшедшая мысль, что какой-то шутник забавы ради подмешал в трубочный табак марихуану или другую дурь-траву, и барон, вдрызг обкурившись, тронулся умом. Моя следующая догадка была более правдоподобной, но она оказалась такой ужасной, что, будь у меня возможность выбирать, я без всяких колебаний предпочёл бы версию с наркотическим бредом…
«Что с тобой, Владик?» – пришла ко мне мысль Инны. – «Ты весь посерел.»
Я встретился с обеспокоенным взглядом жены. Её лицо выражало тревогу и растерянность. Она явно собиралась встать и подойти ко мне, но я быстро остановил её:
«Погоди, солнышко. Сиди на месте. Не смотри на меня. Не привлекай ко мне внимания.»
«Чьего?» – удивилась она, но тем не менее послушно отвела взгляд. – «Чьего внимания?»
«Чьего-либо. А пуще всего – Сандры.»
Инна озадаченно покосилась на Сандру, которая, сидя вполоборота ко мне, угощала наших котов свежими потрохами и в мою сторону не смотрела.
«Но что случилось?»
Я разлёгся на траве, делая вид, что решил отдохнуть. Теперь уже никто из сидевших возле очага не мог видеть, что я весь посерел.
«Штепан мне кое-что сказал. Кое-что странное… и страшное.»
«А именно?»
«Он считает, что у меня роман с Сандрой. Весьма изящно именует это „ночными приключениями“ и так уверен в своей правоте, что едва не покрыл меня матом, когда я упорно не хотел понимать его намёков. В конце концов он высказал всё открытым текстом и призвал меня к осторожности – дескать, я так сильно увлёкся, что потерял чувство меры.»
«Что за глупости?!» – искренне изумилась Инна. – «Он что, спятил?»
«Я так не думаю.»
«А что же тогда?»
«Вот это я и пытаюсь понять. Правда, пока получается со скрипом. Ничего конкретного Штепан мне не сообщил, он только отчитал меня и ушёл. Кстати, что он сейчас делает?»
«Похоже, собирается искупаться. Только что выбрался из своей палатки, в руках у него полотенце… Да. Он махнул нам рукой и направился в сторону ручья.»
«Что ж, этим надо воспользоваться.» – Подождав немного, я поднялся с травы и сел, но при этом развернулся так, чтобы быть спиной к очагу. Зеркала со мной не было, и я не мог взглянуть на своё лицо, однако подозревал, что следы недавнего потрясения ещё не исчезли. – «Пожалуй, я пойду и потребую от Штепана объяснений. Правда, он вполне способен надавать мне по морде, если решит, что я нагло издеваюсь над ним, но выбирать не приходится.»
«А может, я попробую?» – предложила Инна.
«Нет, не стоит. Скорее всего, Штепан заявит тебе, что ничего слышал и ничего не знает, и вообще по ночам он спит, как сурок. Так что говорить с ним придётся мне.»
«Хорошо. А я буду слушать.»
«Лучше не надо. Не в упрёк тебе будет сказано, ты плохая актриса, и Сандра может что-то заподозрить. Ведь догадалась же она, что ты подслушивала мой разговор с её отцом.»
«Да, ты прав,» – уступила жена. – «Ступай к Штепану, а я буду ждать результата… И вот что. Почему ты так напуган?»
«А ты нет?»
«Нет. Я просто ошарашена.»
«Значит, до тебя ещё не дошло. Сама посуди: подозрения Штепана возникли не на пустом месте, очевидно, он что-то заметил за Сандрой, но превратно истолковал её поведение. Это „что-то“ может быть совершенно безобидным чудачеством, на что я очень надеюсь; но может оказаться и кое-чем посерьёзнее. Теперь дошло?»
До неё, наконец, дошло. Я почти физически ощутил те неимоверные усилия, которые ей пришлось приложить, чтобы сохранить внешнее спокойствие. А внутри её захлестнула волна отчаяния.
«Ах, Владик! Это… это ужасно! Я даже думать об этом не хочу…»
«Я тоже не хочу,» – сказал я, вставая на ноги. – «Но приходится.»
Спеша к ручью, я в душе молился о том, чтобы на сей раз мои худшие опасения не подтвердились. Я истово взывал ко всем святым и нечистым, прося их об одной-единственной милости – не отнимать у меня сестру, которую я с таким трудом нашёл…

Taken: , 1 3

Я догнал Штепана лишь возле самого ручья. Он положил на траву мыло и полотенце и уже собирался раздеваться, когда заметил меня. На лице барона мелькнуло раздражение, но он быстро подавил его и как можно вежливее обратился ко мне:
– Да, Владислав?
– Всё в порядке, продолжайте, – сказал я, усаживаясь на плоский камень недалеко от ручья. – Я подожду.
Штепан безразлично пожал плечами, снял кафтан, штаны и рубаху, разулся и вошёл в ручей в самом глубоком месте, где вода доходила ему до пояса. Пока он мылся, я ломал голову над тем, как бы поделикатнее начать наш разговор. К тому времени, когда барон вернулся на берег и, обтёршись полотенцем, присел на соседний камень, я не придумал ничего лучшего, как сказать ему без обиняков:
– Только не сердитесь, Штепан, но я хотел бы продолжить наш прерванный разговор.
– А по-моему, – возразил он холодно, – я уже всё вам сказал.
– Зато я услышал не всё, – настаивал я. – Что именно вы видели?
Штепан искоса взглянул на меня:
– Вас беспокоит, как много я знаю?
– Можно сказать, что так.
– Тогда вам нечего волноваться. Не в моих привычках подглядывать в замочную скважину. Когда вы с Сандрой уходили ночью из лагеря, я следом за вами не шёл.
У меня закружилась голова. Уходили! Ночью! Из лагеря…
– Но… вы видели нас?
– Бывало, что видел. А бывало, только слышал, как вы выбираетесь из фургона и как влезаете обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137