Мне совсем расхотелось купаться, я сел на траву недалеко от берега, закурил сигару и тоскливо засмотрелся вдаль. Помимо всего прочего, меня мучила мысль, что я, пусть и против своей воли, но всё же лишился права называть Инну своей единственной женщиной. Я всегда гордился тем, что кроме неё у меня никого не было, я не стыдился, что дожил до двадцати четырёх лет девственником, и был счастлив, что сберёг свою невинность для Инны. Я хотел прожить с этой чистотой всю жизнь, но продержался менее года. Я изменил Инне, изменил нашей любви, и самое страшное – я изменил себе!
Мои попытки переложить всю вину на Сандру потерпели фиаско. Я прекрасно понимал, что она права: если бы в глубине души я не хотел её как женщину, то, даже считая её Инной, под тем или иным предлогом отказывался бы от близости с ней. Но я не отказывался. И не пытался отказываться. Всякий раз я набрасывался на неё, изнывая от страсти, мы пылко, неистово занимались любовью, и с ней мне было так же хорошо, как и с Инной… Я был далёк от того, чтобы сводить всю любовь к одному только сексу, но и не разделял мнение ханжей, преумалявших его значение. Приятность моих воспоминаний, тот трепет, который я испытывал, заново переживая те упоительные минуты, приводили меня в отчаяние. Правда, сейчас, при свете дня, ситуация не казалась мне такой безнадёжной, как ночью. Уже сам факт моих страданий внушал мне определённый оптимизм; было бы куда хуже, если бы я совсем не мучился угрызениями совести или мучился ими как бы между делом. К тому же я нисколько не покривил душой перед Инной, когда сказал ей, что моя любовь к Сандре, сколь бы сильной она ни была, не нуждается в физической близости. Мне было приятно заниматься с ней любовью, но это ещё не значило, что я сгорал от желания снова завалиться с ней в постель – или в траву. А вот если бы кто-то сказал мне, что я больше не смогу прикоснуться к Инне…
Услышав за спиной шорох, я резко повернулся и увидел Сандру. Она шла ко мне с виноватой улыбкой на губах, а её взгляд был смущённым и растерянным. Проснувшись, она сменила юбку и блузку Инны на свою собственную одежду – коричневые брюки и рубашку навыпуск цвета хаки. Её длинные тёмно-каштановые волосы, обычно распущенные, сейчас были стянуты на затылке в узел, что придавало её бледному лицу излишнюю строгость. Когда Штепан описал её состояние тремя словами – угнетённая, подавленная, жизнерадостная, – то попал в самое яблочко. Именно так она выглядела.
Я не стал подниматься ей навстречу, а сидя ждал, пока она подойдёт. Сандра остановилась в трёх шагах от меня и, потупив взор, тихо произнесла:
– Здравствуй, Владислав.
– Здравствуй, – ответил я. – Ты уже… – Я осёкся, сообразив, что вопрос «Ты уже проснулась?» прозвучал бы донельзя глупо. – Ты давно встала?
– Только что.
– А Инна ещё спит?
– Нет, мы проснулись вместе. Пока она завтракает, я решила поискать тебя.
«Странно», – подумал я и мысленно позвал жену.
«Да, Владик,» – ответила она. – «Доброе утро.»
«Привет, дорогая. Почему ты сразу не сообщила, что вы проснулись?»
«Не хотела отвлекать тебя. Кстати, Сандра с тобой?»
«Да.»
«Так я и думала. Стоило мне отвернуться, как её и след простыл. Надеюсь, она не застала тебя голым?»
«Нет, я решил не купаться.»
«Хоть это хорошо… Ну, ладно. Сейчас я поем и приду к вам. Только не начинай без меня расспросы, потерпи немного. Я не хочу ничего пропустить. Добро?»
«Добро.»
Закончив разговор с Инной, я вновь посмотрел на Сандру. Она стояла на прежнем месте, не решаясь поднять на меня взгляд, и растерянно молчала. Вопреки всему, что случилось сегодня ночью, мне стало жаль её.
– Ну что ж, – сказал я. – Садись, коли пришла. В ногах правды нет.
Сандра робко подступила ещё на два шага и опустилась на траву, подвернув под себя ноги. Я развернулся, чтобы сидеть к ней лицом, и забычковал недокуренную сигару.
– Сандра, – произнёс я. – Инна просила до её прихода ни о чём тебя не расспрашивать, но один вопрос я всё же задам. Тот, который я не смогу задать при Инне.
Наконец она подняла взгляд:
– Я слушаю.
– Как ты узнала, что Инна приёмная дочь?
Сандра угрюмо кивнула:
– Значит, ты понял мои намёки… Но ничего не заподозрил, ничего не предпринял.
– А что я мог заподозрить? – развёл я руками. – Что мог предпринять? Я просто решил, что вы с Сиддхом не до конца откровенны с нами, что вы знаете о нас гораздо больше, чем показываете. Мне даже в голову не пришло… Впрочем, оставим это. Ты не ответила на мой вопрос. Откуда ты знаешь про Инну?
– От Сиддха. Один его друг… соратник с Основы собрал о вас некоторую информацию. После того, как вы исчезли, родители Инны перестали держать в тайне её происхождение и сообщили обо всём следствию в надежде, что это поможет напасть на ваш след. Они рассказали, что девятнадцать с половиной лет назад у них родилась дочь, которая спустя несколько часов умерла. А через неделю к ним обратился незнакомый мужчина и предложил удочерить вполне здоровую новорожденную девочку, от которой якобы отказалась мать. Вначале они колебались, поскольку незнакомец действовал явно в обход закона, но в конце концов согласились. Перед этим у матери Инны уже было два выкидыша, и они очень боялись, что, отвергнув предложение незнакомца, упустят свой единственный шанс обзавестись ребёнком. Насколько я знаю, ты в курсе этой истории.
– Да, – кивнул я. – Тесть мне рассказывал. По его словам, Инна оказалась таким очаровательным малышом, что вмиг покорила их сердца, и они просто не смогли устоять…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137