Как только двери открылись, потенциальных пассажиров встретил многоголосый хор наших попутчиков:
– Осторожно! Говорящий кот!
Все, кто был на остановке, отпрянули и больше не проявили желания разделить наше общество. Они, наверное, решили, что это спецрейс для пациентов психиатрической больницы, которые выехали на групповую экскурсию по городу. То же самое, с незначительными вариациями, происходило и на других остановках. Теперь уже не оставался в стороне и водитель – каждый раз он включал громкоговоритель и дважды повторял:
– Внимание! К сведению новоприбывших. В салоне говорящий кот. Будьте осторожны. Внимание!..
И те немногочисленные новички, которые не испугались предупреждения: «Осторожно! Говорящий кот!», немедленно ретировались. Они здраво рассуждали, что путешествовать в обществе свихнувшихся пассажиров – ещё куда ни шло; но если и водитель не в своём уме, то это уже чересчур.
Вскоре к нам приблизилось двое отчаянных смельчаков, которые заговорили с Леопольдом, пытаясь вывести его (а точнее, меня) на чистую воду. Я не вмешивался – чёрт с ними! – единственное, чего я хотел, так это побыстрее вернуться домой. Мне стало дурно при мысли о том, насколько ограниченное мировоззрение у большинства людей, насколько убога их фантазия, какое инертное и косное их мышление. Они скорее сойдут с ума, нежели поверят, что обычный кот… ну, не совсем обычный, какой-то редкой породы, но всё же кот – и вдруг разговаривает не хуже человека. И даже лучше некоторых людей…
Вскоре мы подъехали к Московской площади. Водитель притормозил, пропуская транспорт, идущий по проспекту Науки, затравленно оглянулся на нас, взял микрофон и с робкой надеждой напомнил:
– Следующая остановка «Центральный автовокзал».
К огромной радости водителя, я поднялся и взял на руки обоих котов.
– Пошли, Леопольд, – сказал я. – Выходим.
Кот посмотрел в окно.
– По-моему, мы ещё не приехали.
– Разумеется, нет, – ответил я. – Нам ещё делать пересадку. На Русановку троллейбусы не ходят.
– Почему не ходят? – возмутился Леопольд. – Какого чёрта мы должны делать пересадку?! Мы сели, заплатили за проезд… Нет, так не пойдёт! Я буду жаловаться в суд!
Услышав слово «суд», водитель почему-то испугался, снова включил громкоговоритель и решительно объявил:
– Вагон следует на Русановку.
– Желательно без остановок, – сказал кот.
– Без остановок, – добавил водитель в микрофон. – По техническим причинам все остановки отменяются.
В салоне прозвучали отдельные несмелые протесты. Леопольд смерил пассажиров пронзительным взглядом и с угрожающими нотками в голосе осведомился:
– Кто здесь недоволен этим мудрым решением?
Недовольные почли за благо умолкнуть.
– Так-то лучше, – промолвил кот. – А ты, Владислав, садись. Ещё не ровен час споткнёшься и нас уронишь.
Покорившись судьбе, я сел.
– Поехали, шеф! – хозяйским тоном распорядился Леопольд. – Прокатимся с ветерком. Ну-ка, прибавьте газу!
И водитель прибавил! Неожиданно троллейбус рванул с места и понесся вперёд с сумасшедшей скоростью.
– Эй! – крикнул я. – Осторожнее!
– Не боись! Я самый надёжный пилот в мире, – произнёс водитель в микрофон, однако его тон вызвал у меня, как, впрочем, и у остальных присутствующих, глубокие сомнения относительно нашей безопасности.
Но все мои страхи оказались напрасными. Водитель проявил себя настоящим виртуозом; в его лице отечественное кино потеряло бесстрашного каскадёра, а спорт – талантливого автогонщика, который мог бы достойно представлять нашу страну в самых престижных соревнованиях от ралли «Париж – Даккар» до гонок «Формулы-1».
По оценкам очевидцев, скорость троллейбуса на прямых участках дороги достигала 250 км/ч, а почти все повороты (в том числе и тогда, когда обгонял другие машины) он делал на двух колёсах.
К счастью, никто из пассажиров не пострадал. Те из них, кто согласился дать показания, в один голос утверждали, что какая-то невидимая сила надёжно удерживала их на сидениях. Природу этой силы выяснить не удалось – она исчезла сразу же после того, как троллейбус остановился на пересечении Русановской Набережной с бульваром Гоголя.
Водитель открыл двери и взялся за микрофон.
– Русановка, конечная, – замогильным голосом объявил он. – Вагон дальше не идёт.
Очумевшие пассажиры высыпали на тротуар и задрали вверх головы. С котами на руках, я вышел вслед за водителем через переднюю дверь.
Водитель бросил пугливый взгляд поверх крыши троллейбуса, его лицо тотчас исказила гримаса отчаяния, и он громко застонал. Ни о каком контакте с электросетью, конечно, речи быть не могло – троллейбусная линия закончилась ещё на правом берегу. Но мало того – штанги были аккуратно вложены в скобы.
– Вот чёрт! – выругался я.
Водитель опустился на тротуар и горько зарыдал.
– Бедные детки, – сквозь слёзы промолвил он.
– Чьи? – машинально спросил я.
– Мои. Дети сумасшедшего отца.
Тут отозвался Леопольд:
– Право, шеф, я не понимаю, что вас так…
Но водитель не захотел выслушивать его слов отрады.
– Не сыпь мне соль на рану, чудовище! – взмолился он. – И так жизнь дерьмовая. – Закрыв лицо руками, водитель опять затрясся в рыданиях.
Я почувствовал на себе хмурые взгляды одичавших пассажиров.
– Это всё его кот, – сказал один субъект неопределённого возраста. – Из-за него троллейбус свихнулся.
–
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137