Но из подполья никто не ответил. Слушая тишину, Петька уже хотел бежать во двор, звать на помощь капитана Ладейщикова, но услышал внизу шаги, увидел тусклый свет фонарика. Через минуту в просвете показался следователь, Он тяжело поднял на вытянутых руках что-то чёрное и большое.
— Мальчик, прими-ка!
Петька схватил перетянутый верёвкой узел какой-то одежды и с трудом втащил его в комнату. Следователь, опершись худыми руками в доски пола, подтянулся и вылез. Сел на пол, опустил ноги в тёмное подполье и, еле переводя дыхание, сказал вошедшему Ладейщикову:
— По-видимому, он переоделся. Здесь целый склад одежды. Много старого оружия и ходы. Чуть в них не заблудился. В сенях заскрипела, дверь. Послышался кашель, и в комнату вошёл начальник контрразведки с двумя незнакомыми Петьке офицерами.
— Вера Ивановна, вы не помните, где держал ваш сын документы, взятые из сумки командира? — спросил один из офицеров.
— Не знаю. Он мне только говорил, что после войны хочет организовать экспедицию из своих студентов и выехать к нам, в байкальскую тайгу. Рассказывал ещё, что какую-то тайну разгадал, и теперь, мол, легко можно будет найти пещеру с драгоценностями, но я, простите, точно ничего не помню. Может, Петьку, внука моего позвать, он, наверное, знает.
— Не надо, Вера Ивановна. Пока не надо.
Офицеры, следователь и начальник контрразведки вновь спустились в подземелье. Громко переговариваясь, они уходили куда-то вдаль. Потом их голоса совсем затихли.
Петька складывал на кухне разбросанные книги и документы, когда услышал, что его зовёт Таня. Он зашёл в большую комнату и поразился: у окна лежала груда всякого оружия, слегка тронутого ржавчиной: винтовки, пистолеты, кинжалы, револьверы, карабины. У развороченной печки валялись кучи одежды, жёлтых ботинок и лёгких сапог. Такую обувь в гражданскую войну носили интервенты и белые офицеры.
В дальнем углу зала начальник контрразведки тихо, почти шёпотом, объяснял Вере Ивановне сегодняшнее происшествие.
Ограбление музея, погром квартиры, поиски в сарае — это все сделано одним человеком, спрыгнувшим накануне с фашистского самолёта. Просмотрев архивные документы и сопоставив данные, сотрудники установили, что человек — известный органам убийца-рецидивист. Фамилия его Мулеков. Маленький, ловкий, с короткими руками и ногами, он за кордоном получил кличку Хорёк. Одно из главных преступлений против Советской власти он совершил в гражданскую войну. Когда японцы оккупировали Дальний Восток, из Катушевска таёжными тропами ушёл отряд. Командовал им комиссар Михаил Быль-Былинский. В отряде было много лошадей, гружённых вьюками со слитками золота, серебра, платины… После гражданской войны подсчитали, что секретный отряд Быль-Былинского вывез более трех тонн благородных металлов. Отряд был вооружён, люди проверены, но, как ни странно, ни в Иркутск, ни в Верхнеудинск, ни в какой другой посёлок или город он не пришёл. Отряд исчез бесследно в суровой сибирской тайге. Много лет страшная загадка волновала людей. Позже иркутская контрразведка установила, что проводник отряда жив и находится в Японии. Новая кличка-Хорёк. Диверсант — уроженец Краснокардонска. Его дядя являлся владельцем дома, в котором жили теперь Жмыхины. В 1924 году дядя и племянник организовали убийство директора завода Ивана Железнова и скрылись.
Перед Великой Отечественной войной, когда Петька Жмыхин обнаружил сумку командира, кое-что прояснилось. По дневнику Быль-Былинского составили примерный маршрут, и шесть иркутских экспедиций почти одновременно ушли в тайгу на поиски спрятанных сокровищ. Но вернулись они ни с чем: шифровку Быль-Былинского разгадать не удалось. Лесник, на которого он ссылался в своём дневнике, погиб. Поиски сокровищ после всех неудачных попыток были прекращены. Таким образом, единственным обладателем тайны стал Хорёк.
Его японских хозяев, а может, теперь и гитлеровских, золото, спрятанное комиссаром Быль-Былинским, по-видимому, снова забеспокоило. Не исключено, конечно, что Хорёк послан с другим заданием, документами заинтересовался попутно. Есть предположение, что здесь, в Краснокардонске, он не задержится, потому что открыто оставил свои следы: парашют, поиски в музее, квартиру, сарай. Конечно, это может быть и отвлекающий манёвр, но слишком уж рискованный. Несомненно, что в городе у него есть сообщники или были, ведь откуда-то он узнал, что сумка командира находится в музее.
На улице прогромыхал грузовик и остановился возле Петькиного дома.
— Вера Ивановна, когда вы собираетесь ехать в Сибирь? — громко спросил начальник контрразведки.
Бабушка тяжело вздохнула:
— Желание у нас хоть сегодня, да возможности… — она замялась. — Какие нынче возможности?
— Мы вам поможем. Завтра к вечеру будьте готовы. За вами заедет наш шофёр. Продуктов на дорогу дадим и на поезд посадим. Я сегодня разговаривал с Иркутском. Вас там встретят и помогут добраться до Байкала, до ваших Больших Котов.
В комнату вошли двое рабочих и, беря винтовки и карабины охапками, как берёзовые дрова, стали выносить их на улицу и складывать в кузов старого автомобиля. Уходя, один из офицеров сказал бабушке, что в Петькином доме до конца войны хорошо бы разместить штаб рабочей дружины.
— Что же вы меня спрашиваете, — ответила Вера Ивановна, — размещайте. Да и нам с Петькой в таком доме страшно было бы жить. Под домом вон обнаружилось целое подземелье, придут ночью бандиты, что я буду делать, как Петьку защищать?
Поздно вечером к Жмыхиным приехал на военном мотоцикле офицер и привёз полную наволочку сухарей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47