Мы вам вчера капельницу поставили. Сейчас вот еще одну — обязательно. И надо бы завтра утром. Раз уж вы к нам пожаловали, давайте курс завершим.— Думаете, надо?— Почему нет?— А вот, доктор, тот факт, что я себя прекрасно чувствую, — это ничего?— Не обращайте внимания.— Полагаете?— Хуже не будет. А у вас что — дела какие-то неотложные?— Да нет, — пожал плечами Гурский, — до заморозков я совершенно свободен.— А потом? — улыбнулся доктор.— Домой нужно будет заглянуть. Взять теплые вещи.— Ну вот видите. — Виктор Палыч встал из-за стола. — Пойдемте-ка в процедурную.— Ну, если вы настаиваете… — Александр тоже поднялся со стула. — Да! А вы позволите звоночек от вас сделать?— Ради Бога…— Доктор придвинул к Гурскому телефон.— Это у вас прямой?— Да, городской.Гурский снял трубку и набрал номер.— Алло… — услышал он знакомый голос.— Петр? Привет.— Здорово, Гурский. Оклемался?— Да вроде. Слушай…— Сашка, говори быстрее, я в машине, здесь такая пробка…— Мои ключи и бумажник у тебя?— У меня. Козел!— Не понял…— Да это я не тебе, меня тут мудак один подрезает.— Слушай…— Короче, у меня было с собой двести баксов, я за тебя вперед заплатил, на всякий случай. Потом разберемся. Если этого будет мало, доплатим. Если много — они вернут. Лежи, я завтра постараюсь заскочить.— Роджер.— Аут. — Волков отключил телефон.Адашев-Гурский повесил трубку.— Ну что, пошли? — спросил его доктор.— Пойдемте, — вздохнул Александр.— Виктор Палыч, — Гурский снял рубашку и лег на стоящую в процедурном кабинете кушетку, — а что, я вчера совсем плох был?— А я, собственно, вас вчера и не видел. Я сегодня утром заступил. — Доктор прилаживал к вертикальной хромированной стойке банку с раствором. — Но, судя по всему…— Вот ведь.— Да вы не переживайте. Здоровье у вас, в общем-то, еще… Спортом занимались? — взглянул он на обнаженный торс Гурского.— Было дело. Давно, правда.— И как?— КМС. Десятиборье.— Ну… А вы говорите. — Доктор ввел Александру в вену иглу. — Полежите. — Он взглянул на часы и вышел из кабинета.Адашев-Гурский прикрыл глаза и стал прокручивать в сознании события вчерашнего дня, который завершился таким вот неожиданным нелепым обмороком, уложившим его вдруг на больничную койку. 3 В четверг, часов в шесть вечера, в квартире Адашева-Гурского раздался условный, еще со времен юности, звонок в дверь.— Погоди минутку, — сказал Александр в телефонную трубку, — ко мне вроде бы Петька Волков пришел, я дверь открою. Что? Да, да, хорошо.Он положил трубку на стол, поднялся и вышел в переднюю.— Привет. — На пороге стоял русоволосый мужчина чуть выше среднего роста, широкоплечий. Он мягко улыбался, но в глубине его серых, чуть печальных глаз мерцало нечто такое… Короче, вести себя с ним по-хамски могло прийти в голову только какому-нибудь камикадзе0, или уж и вовсе отмороженному недоумку. — Чем занят?— С Аленой выпиваю Ваулиной.— Да? — Петр удивленно вскинул брови. — Ну-ка… — Он переступил порог, прошел через переднюю, заглянул в гостиную и растерянно обвел взглядом пустую комнату. — А где Алена?— Так вот же она, — Александр указал на лежащую на столе телефонную трубку.— А-а…— разочарованно протянул Волков. — Ты в этом смысле.— Поболтай с ней, у нее похмелье и тоска. Я пока в туалет схожу.— Алена? — Петр взял трубку. — Привет, это Волков.— Петька! Приве-ет… — услышал он радостный голос, чуть нараспев, тягуче произносящий слова. — Давай выпьем?— А чего это ты с утра пораньше? Сколько там у вас?— А хер их знает… часов десять, наверное. Тузик, падла! Куда? Урою!..— Эй-эй! Это ты с кем там?— Да собака у меня, левретка, точнее леврет, мне тут подарили. Тузик. Красивы-ый… Цвета маренго.— Ну и за что ты его так?— Да ты понимаешь, Борюсик в отъезде, а этот в его отсутствие вообразил себя вожаком стаи, со мной ругаться вздумал. Ты представляешь? Я его прищучила, так он обиделся, взял, гад, и на постель насрал. Не на нашу, правда, а в гостевой комнате. Ну, я его в угол загнала и ремнем так отпиздила… Теперь вроде все понял, но все равно мне назло по грядкам шастает. Давай выпьем, а?— Ну давай… — Волков взял рюмку Гурского, налил из стоящей рядом на столике бутылки в нее водки и потюкал ею о трубку. — Слышишь?— Ага! — засмеялась в далекой Канаде Алена и тоже чокнулась чем-то о свою трубку. — Поехали?— Твое здоровье.Волков выпил и, подцепив вилкой из стеклянной миски квашеной капусты, закусил.— Алло, ты где? — спросил он в трубку.— Да здесь я… Я вот смотрю, почему у меня чеснок упал? Ты не знаешь? Может, палочки поставить? Тузик! Зараза…— А ты что, в огороде, что ли?— Ну да… — засмеялась Алена. — Мы же дом купили, ну, в кредит, конечно, полчаса от Монреаля, я Гурскому говорила. Тут рай просто — речка течет недалеко, бассейн во дворе. Ну, я на лужайке грядки и вскопала. Помидорки посадила, редиску, укропчик… Чеснок вот. Он у меня взошел, подрос, но что-то упал. Почему? Спроси у Гурского, он все знает.— Гурский, — повернулся Петр к вошедшему в комнату Александру, — почему у Алены чеснок взошел, а потом упал?— Поливать надо… — пожал плечами Адашев-Гурский.— Слышишь?— Ага-а… — донеслось из трубки. — Слушай, а ведь верно… А я думала — так вырастет. Ну что, еще треснем?— А ты не разоришься?— Да нет, девятнадцать центов минута. Канадских центов. Ерунда. Сейчас, я только в дом вернусь, а-то у меня уже стакан пустой, а выпивка — там.— Ну давай… — Волков налил себе еще рюмку.— Ты там как?— Готов. А ты?— Аналогично.— Ура?— Ура.Петр выпил и закусил капустой.— Слушай, мать, давай прощаться, а?— Ну ладно, давай. Я посплю, а потом еще позвоню.— Счастливо.— Ну пока.Волков повесил трубку.— Слушай, — он посмотрел на капусту, — а у тебя другой закуски нет, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62