— Мать твою за ногу! Ты чего, охренел? Ты зачем здесь сидишь?Элис подошла к лестнице и стала по ней подниматься. Петр протянул ей руку.— Я сама, — сказала Элис и выбралась из подвала.Следом поднялся на кухню Александр.— Там больше никого нет? — Петр заглянул в погреб, взглянул на Гурского и опустил крышку.— Ш-шит…— Элис стряхивала с волос мусор.— Как понимать-то? — Волков смотрел на обрез в ее руках. — Грабежом консервов промышляете?— Петя, где этот хмырь? — Гурский потирал плечо.— Там, — Волков кивнул в сторону одной из комнат.— Смотри, сбежит.— Эт-та вряд ли, — Петр обернулся. — Леш, давай-ка его сюда.Из комнаты, держа за шкирку мужика, у которого на левом глазу наливался свежий бланш, вышел и остановился в коридоре широкоплечий Леша.Элис, опустив голову, неторопливо подошла к ним, взглянула исподлобья мужику в лицо и вдруг размашисто и хлестко саданула ему ногой в пах.— С-сан ове бич… — смачно бросила она. Мужик охнул, выскользнул из руки Алексея, сложился пополам и повалился на пол.— Ну-у-у… дружок, — наклонился над ним Волков. — А ты мне тут горбатого лепишь. Я не я, и хата не моя.— Он нас сюда привез, — сказал Гурский. — Сказал, что здесь Жаклин прячут.— Вот так вот даже? Ты гляди… Ладно, разберемся, — Волков обернулся к Алексею. — Слушай, вот про этот погреб он вроде и говорил. Давай, взгляни там. Где тут свет-то включается?Леша открыл крышку люка и спустился вниз. Петр, найдя на стене кухни второй выключатель, щелкнул им, и в подвале загорелся свет.— Ну что? — Волков склонился над погребом.— Есть, Сергеич, — донеслось снизу. — Тут в углу, вон, кирпичи вынимаются.— Ну вот, а ты говоришь… Леша поднялся наверх, держа в руках черную спортивную сумку.— Ну-ка, — Петр расстегнул ее и заглянул внутрь. — Мама дорогая… Это ж сколько тут? Смотри, Гурский.— Много, — подтвердил, заглянув в сумку, Александр. — Может, тут и те, которые за Джеки. .—В смысле? — поднял на него глаза Волков.— Ну, этот вот говорил, что ее чеченам продать собирались.— Да? — Петр вскинул брови, а потом повернулся к Алексею. — Так, давай-ка его в браслеты и в машину пакуй. Разберемся. Барышня, пушку вашу позвольте, пожалуйста… Не идет она вам. Она вас простит.— Это Геркин, — сказал Гурский. — Вернуть надо.Волков взял у Элис обрез и понюхал стволы.— Кого завалили? — взглянул он на Александра.— Собаку.— И не жалко?— Она мне в горло кинулась. Элис чудом успела.— Да? — Петр оценивающе посмотрел на девушку и улыбнулся. — Вам бы теперь пожениться. Самое то.Элис фыркнула и пошла по коридору к выходу из дома.— Шутка, — громко сказал ей вслед Волков, — сори. Я тоже этому типу жизнь спасал. Но мы же не женимся.— Ты меня не возбуждаешь. — Гурский вышел из кухни.— Ну уж извини, — пожал плечами Волков.— А это чья? — Петр Волков взглянул на одиноко стоящую у забора белую «восьмерку» с помятым передним крылом.— Геркина, — Гурский поправлял манжет рубашки.— А где он?— С Федором уехал… а нам же как-то нужно было сюда попасть. Алиса за руль села.— Ясно. Как же…— задумался Волков. — Как же нам ловчее… Вот что. Леша, ты давай за руль в мою тачку, Гурский, ты с ним, поможешь за хмырем присмотреть. А мы с барышней следом за вами в Геркиной поедем. Мне, в случае чего, с ментами проще договориться будет, чем Лешке. Только вы не отрывайтесь, на нас-то поглядывайте. Далее… Едем сначала ко мне домой, слышишь, Леша?— Слышу.— Вот. Мы там Геркину машину запаркуем, ты, Гурский, вместе с Алисой у меня тормоз-нешься, а я еще дела кой-какие раскидаю и вернусь. Ну что, по коням?— Поехали, Сергеич, — Леша усаживался за руль джипа, — поздновато уже.Добравшись без приключений до Петроградской стороны, обе машины остановились возле дома Волкова.Элис вышла из «восьмерки», Петр, наклонившись, нажал на кнопку правой двери, выбрался наружу и запер машину.— Держи, — протянул он Гурскому, который захлопнул за собой заднюю дверь джипа, ключи от своей квартиры. — Располагайтесь там. Знаешь, где что. Я скоро.— Ты вот что, — Адашев-Гурский достал сигарету. — Этот гад наверняка знает, где Джеки. Она из его окна записку выбросила, что, мол, ее украли и в этой квартире держат. Поэтому мы и пытались его прижать. Но… А что он вообще в доме там делал после того, как… мы в погребе уже оказались? Я думал, он слинял давно.— Кто ж его знает. Сидел, ждал чего-то. Нас на пороге увидел и остекленел аж весь. От неожиданности. Мямлить стал чего-то непонятное. Когда уже ты из погреба голос подал, только тогда он и дернулся… Лешке на кулак.— Да. Не его сегодня день, явно. С утра до вечера гости. И все с пиздюлями. То менты с автоматами, то…— Что еще за менты?— Потом расскажу. Ты, главное, у него про Жаклин обязательно все выспроси. Обстоятельно. Он должен что-то знать. А то ведь пропадет девка.— С-слушай, Сань, а… Элис эта, она… тебе не кажется, что она темнит чего-то, а?— Петь, — Гурский посмотрел на Петра, — ну чего ей темнить?— Мало ли…— Она своя, отвечаю. Ты мне веришь?— Вот в том-то и дело, — Волков шагнул к джипу, — на этом-то каждый раз и покупаюсь.— Не понял я слов твоих… Объясни.— Ладно. Разберемся. 33 Черный джип остановился возле дома, над одной из парадных которого была установлена портативная телекамера.— Приехали, — Петр Волков выключил двигатель, поставил машину на «ручник» и обернулся назад. — Давай, Леш, свободен, отдыхай.— Ага, пока. С праздничком тебя, Сергеич.— С каким?— Так Пасха же наступила уже. Все. Воскресенье.Петр взглянул на часы:— И правда. То-то я смотрю, полегчало…— А как же. Я и в церковь хотел пойти, службу отстоять. Не судьба, видать.— Так а ты и сходи. Служба-то еще часов до четырех не закончится.— И то верно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62