— А Палыч — это кто?— Владимир Палыч? Ну… Он личность легендарная. Маузер. Он здесь ворон из маузера отстреливал. Это вот все было его хозяйство. Потом передел начался, он погиб. Очень мощная была личность.— Саша, а… — смущенно взглянула на Гурского Элис. — Здесь туалет — где?— Туалет? Не хотелось бы говорить банальности, но… здесь туалет везде. Найди кустики какие-нибудь. Или вон, между могилок. Элис тихонько вышла из вагончика. Адашев-Гурский достал сигарету, закурил и задумался.В вагончик вернулся Герман.— Что-то ты быстро, — взглянул на него Адашев.— Леня там его запирает.— Ну?— Конечно, никакой он не «левый». У меня и сомнений-то на этот счет не было. Мы его к яме подвели, он в нее заглянул, а там вода на дне. У него ноги и подкосились. Но молчит. Я его туда скинул, а Леня засыпать стал. Ну, тут его и прорвало. «Не губите, — скулит. — Я не при чем. Они у меня комнату снимали». Приехали, мол, в четверг вечером, поздно, с лялькой какой-то. Переночевали и утром рано уехали. А ему, мол, если кому про них скажет, яйца обещали отрезать. Ну, он и запирался перед нами до последнего предела. Я ему, конечно, приложил раза по почкам, чтоб наперед дурку гнать неповадно было. Сказал, мол, не верю, что больше ничего не знает. Но он, когда я ему из ямы выползти позволил, в ногах валялся, клялся, что правду говорит. Я ему еще час времени дал на раздумье. Сказал, что потом закопаю, если не расколется. Он вроде поверил. Герман налил себе водки и выпил. В вагончик вслед за Леней вошел крепкий, широкоплечий, русоволосый молодой мужчина.— Здорово, — протянул он руку Гурскому и взглянул на Леню. — Кто это у вас там парится?— Привет, Федя, — Александр пожал его руку— Да так… — Герман тоже пожал Федору руку. — Придурок один.— Еще глупей тебя, что ли? — Федор искренне засмеялся.— Ну, не я же в контейнере сижу, — Герман закурил сигарету.— Не зарекайся, — Федор присел к столу. — Чего пьете? Говно какое-нибудь?— Обижаете, уважаемый… — Леня развернул бутылку этикеткой вперед.— «Дипломат», — чуть прищурясь, прочел Федор. — «Флагман» лучше.— А вот не скажи, — Леня посолил помидорку. — Я тут выпил «Флагмана» давеча и чуть не отравился.— Так нечего ведрами-то жрать.— Ничего подобного. Бутылочку всего.— Трехлитровую?Возле бытовки остановился милицейский «уазик». Из него вышел сержант, посмотрел в сторону контейнера с цементом, прислушался и, поднявшись на крыльцо вагончика, вошел внутрь.— Всем привет, — сказал он. — Кого это вы там заперли?— Привет, — ответил ему Федор. — Кого надо, того и заперли. Воспитательная мера. В связи с производственной необходимостью. Пить будешь?Сержант взглянул на бутылки, вздохнул и сказал:— А то…— Ну и наливай.Тот налил себе полстакана водки, выпил и закусил протянутым ему помидором.— А чего это вы вообще здесь делаете? — взглянул на него Федор.— Да тут… Дела, короче. Служба. — Сержант дожевал помидор и вышел из вагончика.— Ну, помогай Бог, — кивнул вслед ему Леня.«Уазик» газанул — его водитель со скрежетом воткнул передачу, — еще раз газанул и укатил.— Гер, помоги-ка, — Федор встал и, пройдя в дальний угол вагончика, сбросил кусок мешковины с толстой плиты из белого мрамора. — В багажник ко мне закинуть надо.— Так мы сами и возьмем, — подошел к нему Леня. — Иди машину открывай.Федор вышел. Герман с Леней, поднатужившись, подняли плиту, вынесли ее на улицу и подошли к открытому багажнику большого черного внедорожника.— Присаливай помаленьку, — завел над багажником край плиты Герман.— Пальцы смотри, — Леня осторожно опустил свой край. — Во-от… и все.— Герка, у тебя время есть? — закрыл багажник Федор.— А что?— Да тут… помочь бы надо. Лень, и ты.— А как жа я хозяйство-то брошу? — бросил взгляд на вагончик Леня.— «Как жа», «как жа»… Кончай сейчас-то хоть придуриваться, ты же интеллигентный человек.— Так нешто кто спорит… — улыбнулся Леня.— Это он привык перед клиентом под деревенского косить, — обернулся к вышедшему на крыльцо бытовки Адашеву-Гурскому Федор. — Мол, придурок я, какой с меня спрос? А я тоже тут с ним на этом его дурацком языке разговариваю, и в автосервисе, на днях, чисто машинально, по инерции, прошу мне «микелировочку» забацать… Представляешь, — улыбнулся он, — стыд-то какой? На меня как на идиота смотрели.— Далеко ехать? — поправил браслет часов Герман.— Да не сильно. Вон, Гурский пока присмотрит.— Уважа-аемый… — . расшаркался перед .Александром Леня. — Значится, остаетис-ся тута за старшего.— Да полезай ты, — Федор садился за руль. — Сань, дождись нас.— Хорошо, — кивнул Гурский и посмотрел в сторону контейнера с цементом. 27 Вечером, в начале восьмого, Петр Волков остановил свой джип возле дома, над одной из парадных которого висела портативная телекамера. Вышел из машины, подошел к той самой парадной, последовательно нажал две кнопки на панели и повернулся лицом к камере. Замок на двери, щелкнув, открылся.Он, не торопясь, поднялся по ступеням лестницы на второй этаж, остановился у железной двери одной из квартир и, когда ту открыли, перешагнул порог.— Здравствуйте, — негромко приветствовал его хозяин и сделал приглашающий жест рукой. — Проходите.— Я ненадолго, — переступив порог, сказал Петр. — Мне буквально пару слов.— Проходите, проходите, — повторил хозяин дома. — Чего в дверях-то разговоры разговаривать.Волков прошел вслед за ним в комнату.— Присаживайтесь. Чайку, может быть?— Нет, спасибо, — отказался, усаживаясь в кресло, Волков. — У меня на самом деле времени не так много.— Ну как знаете, — хозяин сел в кресло, что стояло напротив, у журнального столика, взял в руки чайную чашку вместе с блюдцем и отхлебнул глоток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62